— Ну да! — Глаза у Насти блестели. — Вернее, бармен! Ему двадцать два, он сказочно хорош, у него улыбка — закачаешься, и еще у барменов есть опыт общения с женщинами!
— Откуда ты знаешь? Про женщин?..
— Из фильмов! — Настя явно торжествовала. — И я в него влюбилась! Он учится во втором меде, а по ночам работает, и еще он сам собирает компьютеры и обожает Бориса Виана.
— Ты успела все это выяснить за сорок минут?
— За полчаса, — ухмыльнулась Настя. — Знаешь, секс сближает.
— Прости, а ты это узнала до или после? — Маша сердилась, но больше на себя — за то, что втянула легкомысленную девчонку в дурацкую и непристойную историю.
— Во время, — отшутилась Настя. — На…
Маша посмотрела на то, что протягивает Настя, и зарделась. Это были кружевные трусики со следами первого Настиного любовного опыта. Спешно запихнув трофей в сумку, Маша поторопила таксиста и отключилась от Настиной болтовни, погрузилась в свои мысли.
Добравшись до места, Маша попыталась отправить Настю домой, но та уперлась и сказала, что либо уйдет вместе с трусами, либо Маша возьмет ее с собой.
НАТАША
22 мая, 05.55
Наташа сидела на кухне в одних трусах и обмахивалась старинным, с рисунком ручной работы веером.
— А это ничего, что он провонял пеной для ванны? — спросила она у Магды и тут же закашлялась.
От зелья оглушительно разило тухлым мясом. По рецепту его следовало варить на большом огне, а в кухне нельзя было открывать окна. Температура комнаты отчего-то должна была быть не меньше тридцати градусов. Магда растопила камин, включила все конфорки, даже горячая вода постоянно лилась из крана.
Труп пришлось полоскать — отмывать маску для лица, пену и едкий запах эфирного масла.
— А если бы до этой дурынды дошло, что у меня в ванной плавает мертвый мужик, ты представляешь, что могло случиться?! Я бы потеряла всех своих клиентов! — возмущалась она.
И вот теперь зелье, предательски отдающее лимонником и чабрецом, разносило по всей квартире жарищу и запах гниения.
— Еще чуть-чуть… — простонала Магда. — Минут пять.
Ровно в шесть Магда выключила огонь. Наташа сунула нос в кастрюлю и увидела горстку чего-то гадкого и сопливого.
— Это что, оно? — недоверчиво спросила она.
— Нет, — отрицательно покачала головой Магда.
Она достала из шкафа красную бутылку, налила чайную ложку темной, пахнувшей анисом жидкости, вылила в кастрюлю. Кучка слизи растворилась, превратившись на вид в обыкновенную воду. Ухватив чан руками, Магда, пыхтя от напряжения, перелила воду в чашку, из чашки в пузырек и отдала Наташе.
— Можешь добавлять куда угодно. Оно не имеет ни запаха, ни вкуса. Все-таки Геката — молодец, — признала она. — Хоть в средствах и неразборчива.
Неожиданно она обняла Наташу, прижала к себе и с чувством произнесла:
— Как мне все это надоело!
— Что? — Наташа попыталась взглянуть на нее, но запуталась в густых волосах Магды.
— Все вот это! — Ведьма отстранилась и плюхнулась на стул. — Надоело быть ведьмой, надоело работать с придурками, с жадинами, с развратниками и другими порочными типами. Надоело строить из себя бог знает что, фокусы показывать, чтобы поверили. Все эти тухлые зелья осточертели!
— А что ты можешь поделать? — Наташа уже хорошо знала, что где у Магды лежит, и налила подруге тайский бальзам для успокоения нервов.
— Пойду служить… — Магда отхлебнула бальзам и перссела на широкий подоконник.
— То есть? — не сразу догадалась Наташа.
— Либо в Рай, либо в Ад. — пояснила та. — В этом хоть какой-то смысл есть. Растолстею, как Роза, заведу кота, буду отмечать с коллегами — серафимами или демонами — Воскрешение Христово, произносить набившие оскомину молитвы, перетирать давно известные догмы, обсуждать рабочие проблемы и все такое.
— А в Рай тебя возьмут? — осторожно поинтересовалась Наташа.
— Меня? — Магда расхохоталась. — Да с таким опытом меня куда угодно возьмут!
МАША
22 мая, 06.30
Настю выгнать не удалось. Маша пыталась если не вытолкать настырную девчонку домой, то хоть запереть ее в комнате у девиц, но та уперлась, а колдуньи встали на ее защиту.
— Будь благодарной, — увещала Соня. — Она для тебя столько сделала! Пусть девочка посмотрит, ей же любопытно.
Настя в это время воспламенила взглядом свечи в канделябрах, а Марта одобрительно хлопала в ладоши.
— Мне все равно. — Маша поджала губы. — Делайте что хотите.
Пока Грета, Соня и Маша готовили травы, Марта расспрашивала Настю о ее первом опыте.
— А ты что, не знаешь? — удивилась поначалу Настя.
— Нет, — та побледнела от волнения, — нам нельзя. Мы жрицы. Весталки. Вечные девы.
— Ну-у… — Настя тут же почувствовала себя взрослой, умудренной дамой. — Это… — Тут она сбилась с серьезного тона. — Вообще-то я почти ничего не поняла. Помню только — у меня ноги подкашивались и коленки дрожали. Еще было ужасно горячо — но так приятно! И все тело как будто стало невесомым, и… что так быстро.
— А-а-а… — Чувствовалось, любопытства Марта не утолила.
Маша с трудом перемалывала волчий зуб. Он был большой и крепкий, а толочь его почему-то следовало деревянным молоточком. Соня в это время гонялась за длинным корнем, который, осознав, что его сейчас ошпарят кипятком, выскользнул из горшка и заметался по кухне. Соня ругалась как извозчик.
Наконец все части отвара затолкали в котел, поставили на огонь и накрыли мощной чугунной крышкой.
— Пойдемте отдыхать, — предложила Грета.
Девицы привели Машу с Настей в ту самую комнату, где Маша познакомилась с Маратом. Огромная ванна была заполнена прозрачной водой, одуряюще пахнувшей расцветающей липой. Марта разбежалась и прыгнула на воду, которая отбросила ее, как батут, расплескавшись по полу лужами.
Остальные расхохотались и тоже бросились на воду. Они прыгали, перекувыркивались в воздухе, расплескивали воду по всей комнате, пока не выдохлись. Угомонившись, разлеглись в булькающей джакузи. Соня поставила на середину бассейна стол, вынула откуда-то поднос с пловом, шашлыками — из рыбы, курицы, телятины, горой свежих и маринованных овощей, вином и огромной вазой с фруктами.
Наевшись до отвала, ведьмы заклевали носом. Маша сама не поняла, как и когда очутилась дома, прижавшись мокрой головой к подушке, а в руке сжимая надкусанную папайю.
