за другими женщинами? Мне неприятно даже об этом думать, а тебе?
Было очень забавно слушать, как мистер Тернер проповедует, после того как я танцевала с ним на террасе на балу. Он викарий в Кимптоне. Премилое местечко, но там не так много магазинов, как в Лэмтоне. Возможно, Уикхем и знает это место.
Пасторский дом не такой большой, как в Лонгборне, но очень удобный. Мистер Тернер показывал нам все, пока епископ спал в своем кресле. Мистер Дарси задавал столько вопросов, даже интересовался его доходом с церковного участка! Понятия не имею и зачем он настолько любопытен.
Он показал мне своих цыплят. Мистер Тернер, конечно. Я бы хотела вернуться в Пемберли, но Джейн сказала, что мне следует поехать с ними в Хартфордшир. Они должны проконтролировать, все ли упакованы вещи, поскольку Бингли купил поместье в Йоркшире под названием Рашли-Мэйнор. Такой милый дом с окнами со средниками и двумя маленькими башенками с конической крышей! Но там столько всего надо сделать, ведь и крыша ужасно течет, и весь верхний этаж под крышей требует ремонта. Работы уже начинаются, поскольку Бингли не желает, чтобы мистер Дарси застал дом в таком состоянии. Когда все отделают заново, это будет самым очаровательным местом в мире. Увидишь, какие приключения ждут меня там!
Мой привет Уикхему. Береги себя, теперь особенно, ведь твое время уже скоро настанет. И я стану «тетушка Кэтрин». Звучит страшно!
Твоя любящая сестра Китти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Несколько недель спустя в Лонгборне мистер Беннет оказался не в силах с юмором отнестись к своей новой роли дедушки. Он бросил письмо на стол для завтрака.
— Наша дочь превзошла себя, миссис Беннет.
— О которой из девочек вы говорите, мистер Беннет? Это о моей дорогой Лидии?
— Несомненно. Это письмо от мистера Уикхема, и он явно доволен собой.
— Не томите, мистер Беннет. Раз он так доволен, тогда это мальчик?
— Два мальчика, миссис Беннет, и Уикхем даже не обеспокоен увеличением расходов.
— Моя дорогая Лидия. Близнецы! Какая она умница!
— Если это разновидность гениальности, миссис Беннет, возможно, и хорошо, что они оказались настолько плодовитыми. Если ее муж не способен обеспечить своих сыновей, то по крайней мере они служат доказательством ее талантов. Их назвали Джорджем и Джоном.
— Джордж в честь отца и, я уверена, Джон — чтобы воздать должное их дедушке.
— Если они родят двадцать сыновей и назовут их всех в мою честь, то и тогда я не стану давать им денег.
— Ох, мистер Беннет!
— В этом я настроен решительно. Ведь не хотите же вы, чтобы Китти или Мэри думали, что они могут так по-дурацки выходить замуж, а затем призывать отца на помощь?
— Я полагаю, — вмешалась в их разговор Мэри, — что поощрение своенравного дитяти не пользуется одобрением церкви.
— Попридержи язык, девочка! Отыщи Китти и собирайтесь, мы едем в Незерфилд. Нам нужно сообщить им новости!
Бингли прибыли домой с Китти две недели назад и спустя несколько дней набрались мужества объявить о своих планах переезда в Йоркшир. Глубина печали миссис Беннет проявилась в истерике и очень несправедливых словах, высказанных в адрес Джейн, самой мягкой и добросердечной из ее дочерей.
На следующее утро все было забыто.
— Моя милая Джейн, как ты хорошо выглядишь! Лучшее время для женской внешности — приблизительно за четыре месяца до разрешения от бремени. Я приехала с новостями о Лидии. Ваш отец этим утром получил письмо от дорогуши Уикхэма. Догадываешься, о чем идет речь?
— О мальчике или девочке, я предполагаю?
— Вот тут ты ошиблась, Джейн. Она родила двух мальчиков… близнецов! Она опередила всех своих сестер!
— Я очень счастлива за нее.
— Я пошлю ей еще немного денег. Я обещала оплатить кормилицу или няню до года. Теперь им это обойдется дороже.
— Почему бы ей самой не позаботиться о детях? — спросила Мэри.
— Боже мой, нет конечно! Что за идея! Лидию не для того растили, чтобы ходить в няньках.
— Но она сама может нанять няню, — удивилась Китти.
— Как ты можешь быть настолько глупой, детка? — возмутилась миссис Беннет. — О чем ты думаешь? Что Уикхем богат, как…
— Я даже представить себе не могла, что они настолько бедны.
— Как она справится без моей помощи, когда я умру? Отец не даст ей ничего, я знаю. У него каменное сердце! — запричитала миссис Беннет. — Никаких офицеров для тебя, моя девочка, — если только у него не окажется собственного дохода.
— Вы были очень хорошего мнения об офицерах, мама, когда они располагались в Меритоне. Вы говорили, вам нравились красные мундиры в молодости.
— Да, очень даже нравились, но когда дело дошло до замужества, я выбрала вашего отца, человека с приличным состоянием.
Время шло, и не слишком медленно. Теперь Китти стала во многом другой, и ее волновало, какое впечатление она производит. Она краснела, когда вспоминала, как они с Лидией имели обыкновение через всю улицу приветствовать офицеров и как тетушка Филипс из окна своей гостиной звала своих знакомых молодых офицеров зайти и позавтракать с ее племянницами.
Такое поведение, может, и было приемлемо для гостиных и ассамблей Меритона, но время, проведенное вдали от него, придало некоторую изысканность ее поведению. В девушке появилось то, чего не было еще год назад. Ее манеры теперь отличала сдержанность, очаровательно приправленная наивно звучащими замечаниями и внимательным взглядом широко раскрытых глаз. Короче говоря, она научилась кокетничать более благовоспитанно.
Китти все еще питала привязанность к красным мундирам, но вспоминала и то время, когда она стояла очень близко к кому-то в черном, и их пальцы на миг легонько прикоснулись, когда он передавал ей в руки маленького цыпленка. Ее нос немного морщился от запаха птичника. Вспоминая о том случае, Китти, как тогда, слышала кудахтанье курицы и писк цыплят. Она и сейчас чувствовала трепещущее теплое и нежное тельце цыпленка в руках, и вспоминала свои ощущения, когда рука человека, передавшего ей цыпленка, коснулась ее пальцев.
Китти вздрогнула, поскольку дверь открылась и вошла мисс Бингли. Эта молодая леди приветствовала миссис Беннет и ее дочерей со всей ее обычной теплотой и обратилась к Китти:
— Вы имели большой успех на ассамблее, мисс Китти. Как я припоминаю, вы всегда пользовались успехом у мужской половины Хартфордшира.
Было нечто язвительное в том, как Кэролайн произнесла слова «мужская половина», и это задело бы мать Китти, если бы та не пребывала в столь благодушном настроении.
— Китти буквально нарасхват, с тех пор как она вернулась домой из Дербишира! — гордо воскликнула мать.
— Конечно, Китти хотела быть любезной, но вовсе не обязательно было соглашаться танцевать с лекарем.
— Мистер Уолш никогда не забывает своего места! — резко возразила миссис Беннет. — Когда на ассамблее оказывается мало мужчин, мы рады и его включить в список приглашенных.
Кэролайн тихо хмыкнула и повернулась к своей невестке.
