– Аластар, а ты не боишься, что эсмонды станут подсылать к тебе убийц так же регулярно, как сейчас шлют проклятья в газетных статьях?
– Я боюсь, что Херевард решит наслать на Канаварри наводнение или черный мор на Локэрни. Он может. А у нас ничего нет против магии Предвечного.
Князь ссутулился в своем кресле, вжал голову в плечи и уставился немигающим взглядом на пламя свечи.
– Рассчитывать на божественное вмешательство я бы не стал, – прошептал он, думая сейчас только о Меллинтан. – Чем я лучше остальных диллайн? Только тем, что в мыслях своих заменил Предвечного на имя Золотой Луны.
Генерала тяжело было смутить откровенностью, но у Эска получилось. Аж уши зарделись, как у школяра, пойманного на мелком воровстве.
– Хм… Что ж… км… Зато честно.
– А было бы подло превращаться в торгаша. Дай мне магию, Мать Диллайн, а я за это буду верным тебе? Илдред, ты никогда не задумывался, почему мы зовем себя шурианским именем? – вдруг спросил Аластар. – Ведь не может быть, чтобы мы всегда звались именем, данным лаунэйдинами.
Тьма заворочалась вокруг небольшого пятна света, даваемого одинокой свечой. Она, терпеливая и осторожная, поползла из углов, просочилась между бесчисленными книжными томами, проступила пятнышками плесени на обоях, зашуршала змеиными чешуйками. Подобралась поближе, прислушиваясь и щурясь. И пробуя на вкус воздух раздвоенным чутким язычком. А вдруг этот златоглазый сын Дилах сейчас произнесет что-то очень важное? Скорее всего нет, но вдруг?
– Как звала нас Меллинтан? Как?
Не промолвил, а словно отпил из чаши сухой серый прах.
И Илдреду Кану, боевому генералу, человеку, видевшему на своем веку столько крови, что хватит половину мужского населения Синтафа утопить, как щенков в ведре, стало очень неуютно. Мог бы – сбежал. Далеко. За море. Куда-нибудь.
Спустя три дня они с Илдредом Каном стояли на берегу и смотрели на уходящие за линию горизонта корабли форвинской эскадры. Ушли, как и ожидалось, не все. Капитаны фрегата «Победитель» и шнявы «Рысь» решили остаться в Файристе. Два десятка солдат 18-го полка дезертировали, но остальные беспрепятственно погрузились на корабли, чтобы вернуться домой, в Синтаф.
– Похоже, Химарил не ожидал от тебя такого поступка, – заметил генерал Кан.
Аластар попытался ухмыльнуться. Не вышло.
– Думал, что его ждет героическая гибель во славу Императора и долгая жизнь в памяти народной? Как бы не так. Поглядим еще, простит ли ему несовершенный подвиг самопожертвования наш добрый тив Херевард.
– Благословенному точно не понравится, как ты сумел вывернуться. Он-то не ждет от тебя благородных поступков.
– Я и сам от себя их не жду, – отмахнулся Эск. – Не ту профессию избрал, видишь ли. К тому же мои люди пустят по Синтафу слухи о том, как на самом деле полковнику Дирку удалось сбежать из Форвина.
– О! И как?
– Конечно же, он сдал мятежнику Эску все военные секреты, которые знал, – молвил князь, не отрывая взгляда от морской глади.
– Хм… Разумно. Ты его отпустил, чтобы скомпрометировать.
– Я не хочу снова встретить Химарила Дирка на поле боя. И – да, это не слишком благородно.
– Ты – князь, тебе и ковыряться в этом отхожем месте.
– А я никогда не боялся грязи и крови.
Илдред Кан спорить не стал. Он всего лишь солдат, у него есть приказ, а следовательно, совесть чиста и никакого спросу с него не будет.
– Отправляйтесь в Янамари, фельдмаршал, – приказал Аластар. – И наведите там порядок. А насчет графа Раммана не переживайте, он не будет противиться.
Филин вытаращил и без того круглые глаза навыкате. Высший чин, как ни крути!
Эск ответил ядовитой ухмылочкой, как бы говоря: «А ты думал, мне одному разгребать это дерьмо?»
«Ты только несколько недель у власти, а у тебя на всех уже есть свой укорот, на каждого из графов. То ли еще будет!» – поразился генерал и еще раз мысленно поблагодарил Пр… Мать Меллинтан за то, что одержим всего лишь Доблестью.
Грэйн и Конри
– Ты уверена, что должна идти туда одна? – в последний безнадежный раз спросил Удэйн. – В конце концов, разве мне не следует участвовать в докладе, раз я тоже отметился в этой операции?
– Нет, – коротко ответила Грэйн, пресекая дальнейшие возражения. Снова повторять все уже несколько раз приведенные доводы она не собиралась. И так уже все объяснила: и про то, что с лордом-секретарем ее связывают не только служебные дела, и зачем она все-таки несет Конри под мышкой драгоценную «тетрадку Аслэйг», и почему самому Удэйну не стоит появляться с нею рядом. Названый брат все отлично понимал и сам, а спорил лишь потому, что братья, если они настоящие, не бросают в беде сестер.
– Береги Тиглата, – сказала она на прощание и ободряюще улыбнулась и ролфи, и шурианскому повстанцу заодно: – Не тряси так хвостом, дорогой Шэйз, а то магородная железа отвалится! Конри я тебя не отдам. Хватит с него и винтовки с тетрадкой. Ну, не скучайте!
Внизу уже ждала традиционно черная карета без гербов – и как только сослуживцы из Канцелярии умудрились добыть такую здесь, в Конфедерации? У идберранских коллег конфисковали, не иначе. Грэйн уселась, тщательно расправила уставную серую юбку и поудобней пристроила на коленях тяжелый футляр с изобретением покойного Лау. Все, что удалось спасти от огня в лаборатории, было уже аккуратно переписано, пронумеровано, упаковано и отправлено в метрополию вкупе с десятком папок документации и целой россыпью тубусов с чертежами. А вот сам действующий экземпляр чудо-оружия эрна Кэдвен собиралась преподнести лорду-секретарю лично, как того требовали и устав, и традиции. Лучший кусок – вожаку, так сказать. Пусть жрет, если не подавится.
Экипаж чуть тряхнуло на выбоине в брусчатке, и уголок прочной кожаной папки, в котором хранилась рукопись Аслэйг, уперся Грэйн прямо в ребра, практически в едва подживший синяк. Шмыгнув носом, она поправила добычу и снова мысленно повторила все те доводы, что звучали, когда они с Джойн обсуждали дальнейшую судьбу архива. Основным, конечно, было то, что приказ есть приказ, а Конри, как ни крути, все-таки не только сволочь, но и шеф Собственной Канцелярии. А эрне Кэдвен нельзя было допустить ни единого официального промаха в этих тонких делах, дабы и свою шкуру сохранить, и загривок супруга и союзника уберечь от мстительных клыков лорда-секретаря. Ибо, ввязываясь в эту игру на стороне Грэйн, тот рисковал, и сильно. У бывшего коменданта форта Логан уже имелся случай убедиться в отличной и долгой памяти лорда Конри. Не то чтобы эрн капитан Рэйберт, владетель Фрэнгена, всерьез боялся проснуться однажды рядовым и безземельным, он вообще был не слишком пуглив, зато осторожен. И тоже внес свой веский голос в обсуждение, заметив, что использовать тетрадь Аслэйг в тайных целях Конри попросту не сможет. И скрыть ее – тоже, равно как и заставить Грэйн молчать. Просто потому, что помимо Грэйн о тетради знают уже очень и очень многие. А всем им заткнуть рты не в силах даже шеф всесильной Канцелярии. Не по зубам ему. Так что эрна Кэдвен могла смело отправляться «на ковер» к командованию и рапортовать о полном и буквальном выполнении приказа. Вот винтовка, вот тетрадка, все исполнено в точности, как вы пожелали, милорд! И непременно щелкнуть каблуками. А вот дальше… дальше все было очень туманно.
Эрна Кэдвен равнодушно созерцала из-за приоткрытой шторки окна панораму улиц Вэймса, неожиданно приятного, к слову, города, а мыслями ненадолго вернулась в полутемную комнату в Ициаре, там, на квартире, где они ночевали перед отъездом. Пользуясь неожиданной привилегией замужней женщины,
