короткая шея.
- Значит, вы послали его охранять меня?
- Естественно, я должен был оставить кого-нибудь для твоей защиты. Мне не понравилось, что в тебя стреляли на лесной дороге. Периго отлично справился со своей задачей. Он выследил Армана да лесного домика, увидел, как тот копает могилу, и догадался, что произойдет. Увидев, как ты выезжаешь из Грассвиля вместе с Арманом, он постарался оказаться в домике до вашего прихода. Арман приготовился убить тебя и сделал бы это, не будь Периго наготове. И пуля попала тебе в руку, а не в голову. Периго расстроен тем, что не помешал Арману выстрелить, но он вынужден был ждать вас в доме и сделал все, что было в его силах. Если мы когда-нибудь вернемся к нормальной жизни, Периго получит земли и состояние за то, что сделал для меня.
- Арман! - пробормотала я. - Почему Арман?
- Он работал на Этьена, издавна служил у него конюхом. Они были больше чем хозяин и слуга. Уверен, именно Этьен - возможно, при содействии матери, это я выясню - устроил то происшествие на лесной дороге. По крайней мере, меня это заставило насторожиться. Я решил принять необходимые меры безопасности. Я знал, что если и могу верить кому-то, так это только Периго. Сейчас я прикажу позвать его, чтобы ты лично поблагодарила его за то, что он спас твою жизнь.
Периго вошел в комнату. Без высокой шляпы и парика он выглядел по-другому, значительно моложе, и короткая шея не так бросалась в глаза.
Он поклонился, и я сказала:
- Благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь.
- Мадемуазель, - ответил Периго, - сожалею, что не смог полностью избавить вас от опасности. Боюсь, что вы чувствовали мое присутствие, что показывает, что я вел себя чересчур назойливо.
- Я не могла не чувствовать ваше присутствие, ведь вы постоянно были рядом. А в противном случае как бы вы смогли за мной присматривать?
- Мы оба признательны тебе, Периго, - сказал граф. - Твои услуги не останутся забыты.
- Это моя приятная обязанность - служить вам, господин граф, - сказал Периго. - Надеюсь быть вам полезным еще много лет.
Граф был глубоко тронут, а я почувствовала, что на глаза у меня навернулись слезы. Я подумала, как только могла сомневаться в нем - впрочем, его присутствие всегда оказывало на меня такое воздействие.
После ухода Периго граф сел у моей кровати, и мы поговорили. Он сказал, что случившееся совершенно понятно. Этьен всегда рассчитывал на то, что его сделают законным наследником имений и титула. И так бы произошло, если бы у графа не появился законный сын.
- Разумеется, - продолжал граф, - он узнал о моих чувствах к тебе и испугался. Он правильно рассудил, что я собираюсь жениться на тебе, а если у нас с тобой родится сын - а ведь мы приложим к этому все силы, не так ли? - его надежды пойдут прахом. Значит, ты представляешь угрозу. Все ясно, ведь так?
- Где Этьен?
- Он оставался в замке, присматривал за хозяйством. Арман поспешит к нему, чтобы рассказать о провале их предприятия. Сомневаюсь, что Этьен останется в замке, так как он хорошо понимает, что я раскусил его намерения. Он никогда больше не осмелится показаться мне на глаза. Это конец Этьену. И теперь нам останется только одно: мы должны без промедления пожениться.
Я протестующе вскрикнула. Тотчас же вспомнила разговоры с Джоэлом. Хотя я и не обещала ему выйти за него замуж, но и не дала категорического отказа. Как я могу сразу же переметнуться к другому мужчине и выйти за него замуж? К тому же при мысли о браке во мне сразу же проснулись все страхи и сомнения. Граф ужаснулся от попытки Этьена убить меня, но как насчет смерти Урсулы? Она умерла, потому что стояла на пути желания графа, так же как я, похоже, стояла на пути Этьена.
- Почему? - требовательно спросил граф.
- Я не готова, - ответила я.
- Что это за вздор?
- Это не вздор, а здравые рассуждения. Я должна быть уверена.
- Уверена? Ты хочешь сказать, что все еще сомневаешься?
- Нет, но нужно многое обдумать. Так и должно быть, ведь брак - серьезное предприятие.
- Дражайшая моя Минель, в браке следует обдумывать только одно: любят ли два человека друг друга. Я люблю тебя. Есть ли у тебя какие-нибудь сомнения в этом?
- Весьма вероятно, что под браком мы понимаем не одно и то же. Я знаю, что вы хотите быть со мной, любить меня… но я не уверена, что это любовь.
- А что же она в таком случае?
- Это совместная жизнь, взаимное уважение, понимание. Вот что важно - а не мимолетное возбуждение. По самой своей природе страсть преходяща. Прежде чем выйти замуж, я хочу убедиться в том, что мужчина - мой избранник - станет хорошим отцом моим будущим детям, что он разделит мои моральные устои, я буду смотреть на него с почтением и доверю воспитание своих детей.
- У тебя высокие требования, - сказал граф. - Возможно, учительница не может устоять перед тем, чтобы не устроить экзамен соискателям своей руки?
- Возможно, что так. А может быть, учительница - неподходящая жена для мужчины с ищущим взглядом и любовью к приключениям.
- Мое мнение таково: она для него самая подходящая жена. Давай покончим с этим вздором. Через несколько дней священник нас обвенчает.
- Мне требуется время, - настаивала я.
- Ты разочаровываешь меня, Минель. Я полагал, ты тоже любишь приключения.
- Вот видите, я права. Я уже разочаровываю вас.
- Я предпочту разочаровываться в тебе, а не вкушать радости от каких бы то ни было других женщин.
- Это смешно.
- Подобает ли так разговаривать со своим господином и хозяином?
- Я уже вижу, что мой гордый дух никогда не сдастся. О, как мудро я поступаю, обдумывая эти вещи, прежде чем броситься очертя голову в брак, который может обернуться катастрофой.
- Это будет восхитительная катастрофа.
- Я откажусь от восхищения, лишь бы избежать катастрофы.
- Ты очаровываешь меня… как всегда.
- Не представляю, чем - ведь я никогда не соглашаюсь с вами.
- Слишком многие соглашались со мной… или делали вид, что соглашаются. Мне надоело однообразие.
- Я могу напророчить, что споры станут столь же однообразны, и это доставит еще меньше удовольствия.
- Попробуй. Пожалуйста, Минель, попробуй. Послушай, любовь моя. Возможно, даже прямо сейчас уже поздно. Пригороды готовятся к восстанию. Они выступят против нас. Давай наслаждаться жизнью, пока можем.
- Кто бы ни выступал против вас, мне нужно время, - настаивала я.
Граф долго сидел у моей кровати. Мы почти не говорили, но я чувствовала, как он молчаливо уговаривал меня. Я колебалась. Мне так хотелось сказать: «Да, давай обвенчаемся. Давай сорвем немного счастья», но я не могла забыть прогулки с Джоэлом, разговоры с ним, но больше всего, думаю, мечты своей матери.
Внезапно я сказала:
- В Грассвиль послали сообщить, где я? Граф сказал, что позаботился об этом.
- Благодарю вас. Они бы очень беспокоились.
Я закрыла глаза, призывая сон. Я хотела подумать, но мои мысли, разумеется, неизменно возвращались к извечному вопросу.
Наступило четырнадцатое июля - день в истории Франции, который не забудется никогда. Рука у меня
