- Это преданный слуга.
- О, Джоэл, - воскликнула я, - его поместили в Консьержери. Эту тюрьму называют вратами смерти.
- Но он ведь еще жив, - напомнил Джоэл. - Этьен там же. Я слышал, его схватили вместе с Арманом.
- Значит, теперь они вместе. Я боялась, что толпа убила графа.
- Нет. Периго сказал, что он слишком приметная личность для неприметной смерти. Толпу уговорили доставить его в Париж.
Мне стало дурно от страха. Графа поместили в Консьержери, зал ожидания смерти. Из его пути на казнь сделают грандиозное представление. Его смерть станет символом могущества толпы, покажет, что попавшей к черни знати пощады не будет. Власть перешла в другие руки. И все же у меня на душе стало поспокойнее от известия о том, что граф жив.
- Я должна ехать в Париж, - сказала я Джоэлу.
- Нет, Минелла. Мы поедем в Грассвиль. Мы должны без промедления покинуть эту страну.
- Это вы должны ехать, Джоэл, но я останусь в Париже. Пока граф жив, я хочу быть рядом с ним.
- Это безумие.
- Возможно, но я поступлю именно так.
Как терпеливо вел себя со мною Джоэл. Как он все понимал. Если я не могу покинуть Париж, значит, он тоже этого не сделает. Он не останется в стороне. Ради меня он подвергался сотням опасностей. У него был друг на улице Сен-Жак, и мы остановились в его доме. Это было неприметное строение, окруженное такими же домами семнадцатого века. В основном здесь жили студенты, и в простой обыкновенной одежде, которую достал Джоэл, мы не привлекали внимания.
Быть в этом городе - прежде таком гордом и прекрасном, и видеть его падение, настолько низкое, каким только может быть падение города, управляемого чернью, - все это само по себе вызывало страдания, но понимание того, что любимый человек находится в руках тех, кто не знает пощады, наполняло сердце такой глубокой печалью, что я думала, что никогда не смогу изжить ее. Орущая чернь в красных колпаках шаталась по улицам. Самыми ужасными были ночи. Охваченная дрожью, я лежала на кровати, зная, что утром, выйдя на улицу, мы увидим раскачивающиеся на фонарях трупы… иногда страшно изуродованные.
- Нам нужно уезжать, - постоянно твердил Джоэл. - Нам нечего больше здесь делать.
Но я не могла уехать… до тех пор, пока не узнала бы, что граф мертв.
Я приходила на Майскую площадь и смотрела на проезжающие позорные повозки. Стоя среди злорадно возбужденной толпы, я слушала оскорбительные крики, которыми встречали провозимых мимо дворян - без париков, с обритыми головами, униженных и презираемых.
Я видела, как провезли Этьена. Он вел себя надменно, не выказывая страха, гордый тем, что до самого конца вел себя как человек благородной крови, утвердить которую он пытался тем, что собирался убить меня.
Я подумала: сегодня Этьен. Не настанет ли завтра черед его отца?
Стояла ночь… жуткая ночь. Из-за окна моей комнаты доносились крики толпы.
Неожиданно во входную дверь постучали. Накинув халат, я вышла на лестницу. Джоэл уже был на площадке.
- Оставайтесь на месте, - приказал он.
Я подчинилась, а он спустился вниз. Я слышала, как он с кем-то разговаривает, затем он стал подниматься вверх по лестнице вместе с каким-то мужчиной. Тот был закутан в плащ и в шляпе, опущенной на глаза.
Увидев меня, мужчина снял шляпу.
- Леон! - воскликнула я и от захлестнувшей волны ярости лишилась речи. Я стояла, молча уставившись на него.
- Вы удивлены тем, что видите меня? - спросил Леон.
Тут ко мне вернулся дар речи.
- Я удивлена тем, что вы посмели явиться сюда! Вы, человек, который предал его! Он взял вас в замок, дал вам образование, положение…
Леон поднял руку.
- Вы судите обо мне несправедливо, - сказал он. - Я пришел для того, чтобы спасти его.
Я горько рассмеялась.
- Я видела вас в ту ночь, когда его схватили.
- Полагаю, - сказал Джоэл, - нам следует пойти куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Пройдемте в мою комнату.
Я покачала головой.
- Я не хочу разговаривать с этим человеком, - сказала я. - Уходите. Джоэл, он пришел сюда за тем, чтобы обмануть нас. Ему недостаточно отомстить одному только графу.
Джоэл провел нас к себе в комнату. Там стоял стол и несколько стульев.
- Проходите, садитесь, - ласково сказал он мне.
Я села. Джоэл сел рядом со мной, Леон - напротив. Он не отрывал от меня взгляда.
- Я хочу помочь вам. - Он печально улыбнулся. - Больше того, одно время я даже хотел предложить вам руку и сердце. Но догадался, как обстоят дела. Я хочу, чтобы вы сейчас поняли, что я готов многое сделать для вас. Я вынужден буду подвергнуть себя большому риску, но сейчас такое время. Те, кто живы сегодня, завтра могут умереть.
- Я не хочу иметь с вами ничего общего, - отрезала я. - Я знаю, что вы из себя представляете. Я поняла, как я в вас ошибалась… вы были там, когда его схватили. Вы были во главе толпы. Вы вели ее на графа. Я видела жестокость и ненависть в ваших глазах, и никакой ошибки быть не может.
- Но вы ошиблись. Вижу, что я должен убедить вас в своей преданности графу.
- Вы не сможете это доказать, даже если будете говорить всю ночь. - Я повернулась к Джоэлу. - Гоните его прочь. Это предатель.
- У нас осталось мало времени, - сказал Леон. - Дайте мне несколько минут на то, чтобы все объяснить, так как, если вы хотите спасти графа, вам понадобится моя помощь, а все, что я могу сделать, будет бесполезно, если вы не приготовитесь.
Джоэл смотрел на меня.
- Я видела его, - сказала я - В этом нет сомнения.
- Вы видели не меня, - сказал Леон. - Вы видели моего брата близнеца.
Я рассмеялась.
- Это не пройдет. Нам известно, что он умер. Он погиб под копытами лошадей графа, и именно поэтому вас взяли в замок.
- Мой брат был искалечен… очень сильно. Все решили, что он не поправится. Считали, что он умрет. Граф взял меня к себе, чтобы расплатиться с семьей. Но мой брат остался жив.
- Я не верю этому, - сказала я.
- И тем не менее это правда.
- Но где он был все эти годы?
- Когда стало ясно, что он поправится, родители решили, что в этом случае вся благотворительная помощь из замка прекратится. Меня оттуда прогонят, а одним из самых заветных желаний моих родителей было желание иметь образованного сына… «мальчик из замка», как они называли меня. Мысль лишиться этого была для них нестерпимой. Они любили своих детей. О, они хорошие родители. В этом главная причина, по которой они сделали то, что сделали. Они устроили так, чтобы мой брат «умер»… понимаете, считался умершим. Для него сделали гроб, он полежал в нем, когда подошло время похорон - мой дядя был гробовщиком, что упростило дело, - гроб заколотили, а брата тайком вывезли из деревни и поселили в другой, в пятидесяти милях от нашей, где он вырос вместе с моими кузенами.
- Это невероятный рассказ, - с подозрением сказала я.
- Тем не менее это правда. Мы близнецы. Разницу между нами можно понять, лишь увидев двух
