начинают смыкаться: температура падает, до определенной высоты осадки увеличиваются. Это сразу отзывается на стоке: с гор по ущельям и долинам мчатся бурные реки.
Так и сплетена речная сеть нашей Родины: там, где сток велик, она частая и полнокровная, а там, где сток мал, она редкая и вялая.
Все это, однако, относится лишь к местным рекам — к тем коротким рекам, которые черпают воду тут же на месте, в своей зоне. Они-то, местные реки, и составляют основу речной сети.
Но ведь собранная вода не остается на месте. Речки, сбегаются и, сливая струи, постепенно заполняют русло большой реки, та идет дальше и дальше, выходит за пределы своей зоны и по другим зонам несет «чужую» воду.
Волга вливает в степь воду лесов — ниже Куйбышева река уже не получает притоков и скоро начинает терять даже то, что имеет: ее сток от Сталинграда до Астрахани из-за испарения уменьшается на 2 процента. Аму-Дарья вливает в пустыню 60 кубических километров горной воды в год, не получая за 1 200 километров пути по равнине ни единого притока и теряя на орошение полей, просачивание в землю и на испарение четвертую часть стока.
Сплетаясь, как жилки в листе, местные реки пронизывают страну своею сетью. Но не эту тонкую сеть речных капилляров видим мы на обычной стенной карте. Мы видим там лишь рисунок «транзитных» крупных рек — тех самых, которые хоть и родились и в малых, но зажили большой своей жизнью, покинули родные места, утекли за тысячи километров и даже пересекли всю страну. Енисей, считая от истоков Селенги, идет на 5 940 километров, Обь от истока Иртыша — на 5 570, Амур от истока Шилки — на 4 510, Лена — на 4 270, Волга — на 3 690 километров. Вот этот-то рисунок крупных рек сейчас нам и нужно уяснить.
Местные реки в своем течении зависят и от устройства поверхности, но прежде всего они, как мы видели, зависят от климата. В рисунке крупных рек тоже, конечно, отражается климат. Но главный путь к пониманию рисунка больших рек нам укажет рельеф.
По южным границам Советского Союза проходит великий пояс гор, позвоночный столб Евразии. Страна полого ниспадает отсюда к северу. Это наша главная покатость, главное направление рек.
Крымские горы, правда, в силах послать на север лишь такие маленькие, летом пересыхающие речки, как Салгир. С Кавказского хребта текут Кубань и Терек, но тоже недалеко: со Ставропольской возвышенности воды Кубани скоро сливаются на один бок — в Азовское море, а воды Терека на другой бок — к Каспию. С гор Средней Азии немало низвергается рек, но и они иссякают поблизости; Аму-Дарья и Сыр-Дарья начинают, было, путь на север, но их улавливает и гасит в себе бессточная впадина Аральского моря. Зато реки, сбежавшие с гор Южной Сибири, идут на север до конца, поперек всей страны.
Енисей, самая многоводная из рек Советского Союза, вливает в Северный Ледовитый океан 17 400 кубических метров воды в секунду. Лена и Обь отстают не намного.
У этой главной покатости нашей страны есть два важных исключения.
Великая Русская равнина в отличие от Сибири не имеет общего уклона на север, потому что в середине приподнята — как раз там, где обилие осадков. И эти срединные поднятия сами порождают крупные реки, которые отсюда растекаются звездой. На север идут Северная Двина и Онега, на запад Нева и Западная Двина, которую в Латвии называют Даугавой, на юг текут Днепр, Дон и Волга.
Три большие реки, стекающие с Уральских гор, пристраиваются к этой «звезде»: Печора, равняясь на Северную Двину, поворачивает к северу, Урал, сопутствуя Волге, течет к югу, а Кама просто впадает в Волгу и добавляет ей столько воды, что Волга, самая большая река Европы, доносит до Каспия 8 000 кубических метров воды в секунду.
Так на карте Советского Союза к западу от речной «решетки» Сибири ложится речная «звезда» Русской равнины.
А за Байкалом общая покатость к северу сломлена другой покатостью — к востоку. Там склон обращен к Тихому океану и по этому склоку стекает Амур.
В СССР — самая большая и разветвленная речная сеть в мире.
У рек — разный облик. Одни из них, такие, как Обь, пересекают равнины и текут спокойно; другие, как Ангара или Катунь, кипят на порогах. Волга выходит из берегов весной, когда тают снега на полях, а Амур на малоснежном Дальнем Востоке разливается летом от сильных дождей. Колыма на севере сковывается льдом на восемь месяцев, а Рион в теплой Грузии не замерзает вовсе…
Сколько же рек в нашей стране? Подсчитать, конечно, можно, но неизвестно, где остановиться, когда дело дойдет до подсчета самых тонких и коротких волосков. В СССР 100 тысяч рек, бассейн которых не менее ста квадратных километров. А если включить бассейны с площадью не менее десяти квадратных километров, то число рек, наверное, удесятерится и достигнет миллиона. В бассейне одного лишь Дона 15 тысяч рек с именами.
Там, где на пути стока лежат котловины, налились озера. Их много, они сильно друг от друга отличаются, даже по, внешнему виду: озеро Ладожское — с коричневато-зеленым оттенком, Белое — белесоватое, Телецкое — зеленое, озеро Ильмень — желтоватое, Балхаш — голубоватое, Зайсан — зеленовато-бурое, Иссык-Куль — синевато-зеленое, Байкал — темно-синее…
Больше всего озер на северо-западе. Одни из них, вроде многих озер Валдайской возвышенности, подпружены моренами ледника, который был здесь и стаял; другие, вроде Онежского озера и мелких, как бисер, карельских озер, накопились во впадинах и трещинах земной коры, впоследствии перепаханных ледником.
Немало озер на равнинах юга — от таких пигмеев, как, скажем, Майнакское озеро на Евпаторийском курорте, до таких озер-гигантов, как Арал, которое до того велико, что называется морем. Бессточные озера сухого юга засолены, но по-разному — вода Аральского моря в три раза, менее солона, чем в океане, а озера под Евпаторией так насыщены солью, что в них тебя так и выталкивает вверх, когда купаешься.
Налились озера и в морщинах гор — от знаменитого своей красотой алма-атинского озера Иссык, которое можно переплыть в лодке за несколько минут, и до огромного Байкала, который многоводнее Балтийского моря и глубже всех озер земного шара (1 741 метр).
И есть озера искусственные — от множества мелких водоемов на перегороженных степных речках и балках до «Рыбинского моря», которое так велико, что ветер разводит на нем волну высотой до трех метров.
В Советском Союзе больше озер, чем в любой другой стране, — четверть миллиона, не считая самых мелких. На подробной карте Карело-Финской республики их сорок с лишним тысяч — будто чернильные точки на бумаге, когда перо зацепится и брызнет.
Вода несет с собою жизнь.
В питье и пище людям нужно от двух с половиной до четырех литров воды в сутки, а общее потребление на человека в наиболее благоустроенных городских домах превышает двести литров в сутки. Вот почему для коммунального хозяйства вода — предмет больших забот. Этих цифр достаточно, чтобы понять значение канала, приведшего волжскую воду в многомиллионную Москву.
Нужна вода и заводам. Без 1 500 тонн воды не выплавить тонну алюминия. Без 750 граммов воды не выработать простого кирпича. Магнитогорский завод один потребляет не меньше воды, чем весь Ленинград. Заводам и городам Донбасса нужно так много воды, что приходится рыть канал длиной 125 километров от Северского (Северного) Донца по направлению к городу Сталино, строить на канале большие водохранилища. Чтобы вдоволь напоить Иваново, река Уводь, на которой стоит этот город, скоро будет соединена с Волгой каналом длиной 73 километра.
Нет без воды и сельского хозяйства. Чтобы вырастить тонну зерна, пшеничное поле должно испарить воды до полутысячи тонн.
В засушливых краях растения не могут воспринять обильную энергию солнца из-за недостатка воды. На дождь надежды нет — о влаге для полей должен заботиться сам человек. И он поправляет природу. Хлопковые оазисы Средней Азии дают урожай потому, что на них с помощью каналов в общей сложности выливают больше воды, чем несет такая крупная река, как Сыр-Дарья.
Плохо, что у нас карта температур, как мы уже видели, расходится с картой осадков: дождей не хватает именно там, где они из-за жары всего нужнее. Но зато хорошо, что сухие места лежат у нас там,
