На дворе собрались все колонисты. Перед ними – Кашевар. Хохот, крик, свист:
– Судить его!
– Чего судить! Повесить – и всё тут.
С е р г е й. Надо позвонить в ГПУ. (Ушёл.)
Сергей у телефона. Рядом с ним Яков и ещё двое.
С е р г е й (угрюмо). Как же мы его поведём к вам, товарищ? Мы не агенты угрозыска, не милиция. Чего? Неловко нам. Сами посудите: воры вора в ГПУ ведут. Как? Бить, действительно – били. Чего? Ну, бывало, и убивали… Я слышал. Так это – доносчиков, шпионов, а он… Сам?
Повесил трубку, отирает потный лоб.
– Ф-фу чёрт! Уговорил. Согласился, что нам нельзя конвоировать Кашевара. Говорит: пошлите его, пускай сам придёт, а?
Я к о в. Не придёт, убежит.
Г о л о с а: – Куда?
– На воле знают наши, что он своих обокрал.
– Не убежит! В ГПУ целее будет, а свои – башку оторвут.
На дворе.
С е р г е й (Кашевару). Ты, сволочь, завтра утром пойдёшь в ГПУ. Сам пойдёшь – понял? Ну – ступай к чертям, ангел голопузый.
Кашевар идёт в спальню, его провожают криками, свистом.
Кашевар в ГПУ перед лицом следователя.
С л е д о в а т е л ь. Ну что, парень? Солоно пришлось. Выучили, как у своих воровать? Получишь пять суток ареста. Иди!
Несколько картин строительства Болшевской колонии. Показать вербовку новых членов старыми и количественный рост колонистов.
Картины оборудования деревообделочного, трикотажного и обувного цехов.
Картины работы. Работает девица на трикотажном станке. Перед её глазами возникают картины прошлого. Она танцует с парнем, в круг танцующих врывается другой, выпивши, вырывает её из рук партнёра, тот ударил его, но оказался слабее, сбит с ног, сидит на полу и кричит:
– Сашка, не смей плясать с ним!
Она пробует вырваться, новый партнёр схватил её за волосы:
– Куда, стерва?
Зрители хохочут. Кончив танцевать, партнёр отталкивает её. Она ищет первого партнёра. Его – нет. Выходит на двор, освещённый фонарем с улицы и огнями окон.
Садится на какой-то ящик, плачет. Появляется первый, подходит к ней.
– Что, сволочь, ты опять с ним? Бьёт её, она падает с ящика в грязь.
В деревообделочном парень строгает фуганком доску. Устал, стирает пот с лица, присел на верстак, закуривает. Видит себя в прошлом: его поймали на рынке, бьют, является агент угрозыска, вырвал его из толпы, ведёт, угрожая:
– Добьёшься, болван, что тебя ногами растопчут!
Затем видит себя прилично одетым около цирка, на Садовой. Тот же агент, положив ему руку на плечо, спрашивает:
– Ага, это ты, старый приятель? Третий раз я тебя ловлю. Ну-ка ты, что тут делаешь? Что в карманах добыл?
Парень, не торопясь, достаёт из бокового кармана «ксиву».
Агент читает:
«Предъявитель сего столяр деревообделочного цеха колонии ГПУ № 1»…
Агент, усмехаясь, говорит:
– Вот как? Ну – прошу извинить!
В металлическом кузнец прокаливает пластинки для коньков. Он же в прошлом – взламывает дверь магазина. Ему помогает ещё один, третий – на стрёме. Стрёмщик тихо свистит. Оба бегут. Взломщик поскользнулся, упал, на него бросился дворник, но откатился в сторону. Взломщик бежит, в его руке – фомка. Навстречу милиционер. Взломщик бьёт его фомкой по голове, но попадает в руки другого дворника, схвачен.
Спальня девушек, одна из них, сидя на койке, читает книгу. Перестала читать, закрыла глаза. Проходит ряд картин: пьяный отец, больная мать. Девице лет 12. Её первое воровство: украла булку с лотка. В 14 лет она трамвайная воровка. В 16 – популярна среди товарищей как искусная профессионалка. Её любовник – наркотоман, грабитель. Она «захороводила» на улице гостя, ведёт его за собой. В глухом переулке на гостя бросаются двое, бьют, он – падает. Девушка помогает обыскивать его, раздевать. Любовник с товарищем бегут, заслышав шум шагов, она схвачена за юбку ограбленным, бьёт его ногой, но безуспешно. Он кричит, подбегают люди, её схватили.
Общежитие.
Заводы в оконченном виде.
Вечер самодеятельности колонистов. Пение, пляски, музыка. Маслов за работой. Стенгазета.
