Пантелеймона Целителя и великомученика житие. Не толкайтесь, мало вам места? Зверята! Тише! (Откашлялся.) В царствование императора римского… Арап, это что такое император?
А р а п. Царь.
К л и м о в. Какой?
А р а п. Всё равно какой, всякий.
К л и м о в. Осёл! Не всякий, а всероссийский.
А р а п. Вы сказали – римский.
К л и м о в. Я тебе, харя, объяснял: римских больше нет, в Риме теперь папа сидит. Дурак, тупая башка! Ты. чего смеёшься, косая морда!
На дворе, за домом администрации, преступники пилят дрова, укладывают их в поленницы, толстые поленья раскалывают. Роют канавы для стока воды. За ними наблюдает надзиратель. Работают молча.
За углом церкви – Арап, Чумовой и Людмила, она – хромая, с костылём.
Л ю д м и л а. Вы – не стыдитесь…
Ч у м о в о й. Чего стыдиться?
А р а п. Не мы порем, а нас порют. Наплевать нам на стыд.
Л ю д м и л а. Девочек тоже секут.
Ч у м о в о й. Тебя – секли?
Л ю д м и л а. Мне Оношенкова жена сказала, что секут.
А р а п. Она – стерьва.
Ч у м о в о й. Настоящая стерьва. Ты её не слушай!
Л ю д м и л а. За что вы её ругаете? Она – добрая.
А р а п. Она с Лисицей живёт.
Л ю д м и л а. Неправда! Она – с мужем, а Лисица – с вами в бараке живёт.
Мальчики, усмехаясь, переглянулись.
А р а п. Ты не понимаешь, про что мы говорим.
Ч у м о в о й. Ей и не надо понимать это, она – хромая.
Л ю д м и л а (обиделась). Я знаю, что хромая, а вы – дураки! И – врёте! У- у… Воришки! Дрянь.
Идёт прочь.
Ч у м о в о й. Обозлилась.
А р а п. Дурочка. Эх, как есть хочется!
Ч у м о в о й. Айда в кухню, помои выносить. Может, хлеба украдём. (Уходят.)
В углу, в тени частокола, Людмила, сидя на земле, сплетает из травы венок. Ерохин идёт с лопатой на плече. Замедлив шаг, смотрит на Людмилу, она улыбается ему.
Л ю д м и л а. Вот – села, а встать – трудно.
Ерохин молча подаёт ей костыль, помогает встать.
Л ю д м и л а. Спасибо. Ты всегда кому-нибудь помогаешь.
Е р о х и н (сконфуженно). Ну уж – всегда! Не всегда, а как приходится.
Л ю д м и л а. За что тебя посадили сюда?
Е р о х и н. Голубей воровал.
Л ю д м и л а. Я очень люблю голубей.
Е р о х и н (усмехаясь). Воровать? (Идёт прочь.)
Людмила грустно смотрит вслед ему. Бросила венок на землю, идёт к дому.
ПРЕСТУПНИКИ ЗАБАВЛЯЮТСЯ
В углу двора, за поленницей дров, четверо играют в карты, «в носы»: Лисица, Ерохин, Арап и Сушков. Чумовой на страже.
Л и с и ц а. Готово? Подставляй нос…
А р а п. Ты – смошенничал. Не давайся ему, Сушков!
С у ш к о в. Ничего, пускай бьёт. Только не по щекам! Сжав большими пальцами нос, прикрывает щёки тылом ладоней.
Лисица бьёт картами по носу Сушкова, делая это с наслаждением садиста. Бьёт по крыльям носа и сверху вниз.
А р а п (кричит). Не бей сверху! Это – не закон!
Л и с и ц а. Не ори, в зубы получишь.
А р а п. Ерохин – чего он делает? Заступись.
Сушков – плачет.
Е р о х и н. Брось, Лиса!
Л и с и ц а. Ты – кто? Начальник? Семнадцать, восемнадцать.
Е р о х и н. Брось!
Л и с и ц а. Пошёл ты к чёрту! Девятнад…
Ерохин бьёт его ладонью по уху.
А р а п. Так его!
Ерохин и Лисица – дерутся. Арап, прыгая вокруг них, подзадоривает:
– Лупи его, Ероха-воха! Под душу дай.
Сушков, прислонясь к забору, гладя рукой распухший нос, вытирает другой слёзы из глаз. Чумовой – советует:
– Ты, пойди, умойся.
