легче и приятнее вести войну в теплое время года, и слова Фруассара, что «когда
возвращается мягкое летнее время, то пора войска собирать в лагеря», были «общим
местом», почти аксиомой[564].
Однако война отнюдь не считалась просто занятием, своего рода спортом с
соответствующим образом жизни, вещью в себе. В основе своей она была средством
достижения определенных целей, и ради этого власти без колебаний, в пренебрежение к
сезонным ритмам, требовали или приказывали своим финансистам, маркитантам, следующим за армией, военачальникам и войскам прилагать усилия, подчас далеко
выходящие за рамки общепринятых и приемлемых норм. Поэтому имели место и
кампании, продолжавшиеся без перерывов целый год, и осады, не прерывавшиеся и
посередине зимы (Кале, Орлеан, Нейс). Как заметил еще Филипп Киевский, в Испании, Италии и тем более в Святой земле необходимость приостановки военных действий на
зимние месяцы была менее настоятельной, нежели в Европе за Пиренеями и Альпами. Но
даже далеко на севере, не колеблясь, выступали в поход в конце года, если находили в
этом какое-либо стратегическое преимущество. Так было в шотландскую войну 1337 г.:
«В это время король Англии узнал от мудрых людей, что, по общему мнению, Шотландию можно завоевать только зимой; поэтому он, собрав свое войско на праздник
св. Луки Евангелиста, направил его в западные области». Иначе говоря, экспедиция
должна была начаться 18 октября, в день св. Луки[565].
Нельзя даже сказать, что зимними кампаниями, в их процентном отношении к
летним, можно пренебречь. На протяжении XV в. льежские войска, например, воевали в
январе по меньшей мере девять раз[566]. Хронология 120 битв, сражений и столкновений
XIV-XV вв. дает следующую картину[567]:
Наконец, если чаще всего в наиболее амбициозные планы и расчеты глав государств
и военачальников входили кампании максимум на год, то, бывало, рассматривались и
предприятия изначально гораздо более долговременные, особенно походы в Святую
землю: в начале XIV в. Марино Сануто Торселло представил папе военный бюджет на три
года в размере 2 100 000 флоринов, из расчета 700 000 флоринов в год[568].
3. ТАКТИКА: ПОЛЕВОЕ СРАЖЕНИЕ
Как мы видели, в средневековых войнах полевые сражения были относительно
редки. Случалось даже, что государи или военачальники формально предписывали своим
войскам избегать любых крупных столкновений: так поступали Карл V после Пуатье, Людовик XI после Монлери и Карл VII на протяжении большей части своего правления.
Война «одержимая» и «воинственная», состоящая из нападений на укрепленные места и
их обороны, из малых и больших экспедиций, набегов, авантюр, забирала большую часть
времени и сил.
В полевом сражении все видели кульминацию войны, главное событие, определявшее исход кампании, центральный эпизод, с которым, при всей его
ограниченности во времени и в пространстве, связывались все страхи, ожидания и
надежды[569]. Более того, в связи с ним возникали самые острые тактические проблемы, о
чем и пойдет речь далее.
В средневековой военной истории известны не только битвы, представлявшие собой
стихийные, беспорядочные столкновения, где командующие играли роль простых
предводителей и, не отличаясь от других, держались в бою в первых рядах, где главной
заботой воинов было выбрать себе достойного по сану и доблести противника, не думая о
своих товарищах по оружию, где все сражались с какой-то священной яростью, но готовы
были быстро бежать, как только показалось, что удача изменила им, где всеми действиями
руководила жажда личной добычи и выкупных денег, где могла внезапно и неудержимо
возникнуть паника[570] с последующим повальным избиением или пленением мгновенно
парализованных противников. При всяком описании открытого сражения необходимо
избегать двух подводных камней: драматизации и рационализации, т. е. реконструкции
