Военно-религиозные ордены, состоявшие, в принципе, из добровольцев, вступавших
в них на всю жизнь, и в большинстве своем возникшие в начале XII – начале XIII в., по
способу вербовки, организации, использованию бойцов представляют собой совершенно
особый тип воинских сил.
Первый орден был рожден крестовыми походами и проникнут их духом, это – орден
тамплиеров, по образцу которого, правда, не без изменений, были впоследствии созданы
другие ордены.
Тамплиеры, братья воинства Храма (fratres militiae Templi), появились в Святой
земле около 1118 г. Это была кучка благочестивых и набожных рыцарей, собравшихся
под руководством бургундца Гуго де Пейена и фламандца Жоффруа де Сент-Омера. Их
основная цель заключалась в обеспечении безопасности дорог в новых латинских
государствах, по которым паломники направлялись к Святому городу. Это небольшое
братство вскоре упрочило свою организацию и свою миссию, дав тройной обет
целомудрия, бедности и послушания и обещав по мере возможности присутствовать на
канонической службе в церкви Иерусалимского Храма, возле которого их поселил король
Балдуин II. Таким образом они стали монахами, стремившимися к совершенствованию[144].
Желая увеличить набор в орден, остававшийся еще довольно скромным, Гуго де Пейен
отправился в Западную Европу для того, чтобы набрать добровольцев. На соборе 1128 г.
орден получил свой устав, созданный под влиянием св. Бернара, который произнес по
этому случаю «Хвалу новому рыцарству» (De laude novae militiae). Там были
сформулированы «теологические принципы нового образа жизни, в котором должны быть
слиты воедино обязанности монашеского и военного состояния» (Ж.-М. Канивэ).
Бернар Клервоский начинает с очень жесткой, почти всеобъемлющей критики
светского рыцарства, или «мирского воинства», представители которого находились, если
можно так выразиться, в безвыходной ситуации: либо они убьют и тем самым совершат
смертный грех, либо сами будут убиты и, не имея времени приготовиться к смерти, не
обретут вечное спасение. Таким образом, следствием войны «может быть только смерть
или грех». Но даже если рыцарь умрет, никого не сразив, он тем не менее останется
убийцей, ибо он сражался, чтобы убивать. Обычная война является смертным грехом для
души прежде всего потому, что она мотивируется то просто боевым настроением, вкусом
к приключениям, то яростью, то стремлением к суетной славе, то жаждой завоеваний.
После этого довольно общего и риторического анализа св. Бернар подчеркивает
новизну начинания тамплиеров, «какой мир не знал доселе». Известно, что, с одной
стороны, уже долгое время монахи напрягают свои душевные силы в духовной борьбе с
пороком, злом и дьявольскими соблазнами; с другой стороны, нет ничего необычного в
том, что люди используют все свои телесные силы, чтобы сражаться со зримым врагом.
Что же касается тамплиеров, то эти новые люди, которыми св. Бернар «безмерно
восхищается», намереваются вступить в битву одновременно плотью и разумом. И эта
битва справедлива, ибо ведется во имя Христа и для Него. Ее цель – победить «врагов
креста Христова». Убивая злодеев, тамплиеры уничтожают зло и, следовательно, не
являются убийцами. Конечно, убийство – это всегда зло, но «в существующих условиях»
нет другого средства помешать язычникам притеснять верующих и праведных людей, которые в случае порабощения были бы ввергнуты в беззаконие. Как же назвать членов
этого нового воинства: монахами или рыцарями? «По правде, они заслуживают как того, так и другого».
Их битва узаконена не только вследствие чистоты их намерений – сама манера ее
ведения, образ жизни делают из тамплиеров образцовых воинов: послушание и
дисциплина в сражении, умеренность и аскетизм в жизни, отказ от жен и детей, жизнь в
общине. Они живут под одной крышей, получают от своих предводителей одежду и пищу, не имеют никакой собственности. Тамплиеры не проводят время в праздности: если они
не сражаются, то выполняют черную работу, чинят свое оружие и одежду. Их иерархия
