были
отделаны серебром, либо, по меньшей мере, носили они жаки или добрые кольчуги»[284]. В
военных ордонансах Карла, герцога Бургундского, различаются два больших разряда
конных стрелков:
а) лучник с лошадью стоимостью не менее 6 франков, в саладе без забрала, латном
воротнике и либо в легкой кольчуге, либо лучше в короткой кольчуге-пальто без рукавов, поверх которой надет жак из трех полотнищ провощенного холста, с подкладкой из
десяти простых холстин; имеет добрый лук и добрый колчан на тридцать стрел, двуручный меч, негнущийся и рубящий (им можно и колоть), обоюдоострый кинжал, сапоги без острого носка, чтобы легко слезать с лошади, а также короткие шпоры; б) арбалетчик, вооруженный простым арбалетом или арбалетом с воротом, носящий
легкую кольчугу или корсет, верхом на лошади ценой не менее 10 экю[285].
Добавим, что для гужевого транспорта, например, боевых повозок, как у гуситов, а
также артиллерии, особенно с середины XV в., в более или менее значительном войске
требовались сотни лошадей. Правда, иногда в Италии, Испании, а то и в Шотландии и
даже в Нормандии из-за того, что лошадей было мало, приходилось использовать для
перевозки багажа мулов, ослов, волов и быков.
В этих условиях понятна важность ремонтировки лошадей. Ремонтировка лошадей
(или restauratio equorum), упоминавшаяся уже в XIII в., до последних лет XIV в. в Англии
и Франции предполагает предварительный осмотр лошадей маршалами и их
представителями, чтобы избежать обмана, если придется платить. «И будут сии боевые
лошади должным образом оценены, и согласно таковой цене сделана будет ремонтировка, ежели ни одна из оных лошадей не была утрачена на службе у означенного нашего
сеньора» – формула, регулярно встречающаяся в военных контрактах Джона, герцога
Ланкастерского, заключенных с различными капитанами с 1367 по 1399 г. [286] В Италии
особый чиновник (bullator equorum) должен был составлять список (scriptio, descriptio), куда вносились имя, прозвище, чин, имя отца и место происхождения каждого наемника, а также описание лошадей. Вот «копье» Браккио ди Бальони из Перуджи, нанятого со
своими людьми папой Пием II в 1458 г.: «Благородный господин Браккио ди Бальони из
Перуджи сын Малатесты, конь гнедой, норовистый, с белыми задними ногами; Кателано
де Аримино сын Петра, конь серый, белая нога справа, течь из носа; Пандульфо де
Мундавио... конь серый весь в рыжих пятнах, немного текут глаза»[287]. Иногда в списках
воспроизводился и рисунок тавра лошади.
Уже из-за стоимости лошадей воины старались бережно обходиться с ними. Такой
обычай существовал, в частности, у французов, если верить Гийому Грюэлю. В «Хронике
Артюра де Ришмона» он пишет: «Известно, что французы весьма жалеют своих
лошадей»[288]. Боевые лошади считались не менее выгодной добычей, чем доспехи и даже
драгоценности; рассказывая о грабеже, учиненном в 1477 г. на территории Везуля
шотландцами, находившимися на службе у Людовика XI, Молине пишет: «Они потеряли
драгоценности, цепи, посуду и сто лошадей по сто экю каждая, и стоимость добычи дошла
до тридцати тысяч экю»[289]. Разумеется, цена боевых лошадей (боевых коней, скакунов, иноходцев, вьючных лошадей) менялась в зависимости от соотношения предложения и
спроса. Именно это отмечает Оливье де Ла Марш в 1445 г., накануне создания Карлом VII ордонансных рот: «Породистые лошади в то время стоили во Франции весьма дорого, и не
могло быть речи о продаже хорошей лошади менее чем за пятьсот, а то и за тысячу реалов
или за тысячу двести, а причиной сей дороговизны был слух, что выходит ордонанс для
кавалеристов во Франции, и будут распределять их по командирам и ротам, и выбирать и
избирать по именам и прозвищам. И всякому дворянину казалось: ежели он явится на
добром коне, он будет лучше принят, воспринят и оценен»[290].
Возможно, для улучшения породы, и прежде всего для того, чтобы иметь более
сильных и быстрых коней, в конце Средневековья во Францию довольно активно ввозили
лошадей. Из Германии поступали животные мощные, крепко сложенные, способные
выдержать воина в самом тяжелом вооружении. Из Англии ввозились иноходцы, но более
всего ценились лошади испанского и итальянского происхождения.
