— Боги войны, мы призываем вас! Наши сердца открыты!
Так все и продолжалось. Урд произносила какую-то фразу, а зал повторял ее. Голоса становились все громче, так что пещера наполнилась гулким эхом, способным сотрясти сами небеса.
— Боги войны, мы призываем вас! — в последний раз крикнула Урд. — Дайте нам сил!
Тени под потолком затрепетали сильнее, сплелись в моток блестящей тьмы и, расправив крылья, опустились к вытянутым рукам Урд.
Для воронов они были слишком мелкими, хотя их черное, словно отполированное черненое железо, оперение и изогнутые клювы любому напомнили бы этих вестников древних богов. Наверное, Урд специально выдрессировала их для этого представления, хотя Тор не знал, как ей удалось это за несколько дней.
— Хугин! Мунин![22] Летите ко мне!
Одним плавным движением оба ворона сели на руки Урд и, хрипло каркая, забили крыльями. При виде этой жуткой сцены у Тора мурашки побежали по коже. Если все это просто представление, то сыграно оно великолепно. Вот только Тор сомневался в том, что зрелище, развернувшееся здесь, — обман.
Вороны неподвижно сидели на руках Урд, и только их головы едва заметно подергивались из стороны в сторону. Взгляд их черных глаз обжигал, словно раскаленная сталь.
Тор не знал, сколько это продолжалось. Пламя играло в чашах, вороны время от времени каркали или хлопали крыльями. На черных перьях плясали багровые отблески огня.
Но в какой-то момент все закончилось. Урд вновь прокричала имена древних богов Валгаллы, вскинула руки, и Хугин с Мунином, взлетев под потолок, слились с тенями.
— Теперь идите, сестры мои. Идите и дожидайтесь дня, когда придет наш бог во плоти и поведет нас к победе! Грядет тот день!
На этом собрание закончилось.
Тор был несколько обескуражен. После всей этой церемонии с пением и молитвами он ожидал какого-то более пафосного завершения встречи, но Урд лишь надела золотую маску и вышла из зала, однако на этот раз ни одна из женщин не опустилась на колени и не склонила голову. Все просто разошлись, быстро и почти бесшумно. Тора едва не охватила паника, когда он понял, что благоговейное настроение окружающих, которое до сих пор защищало его лучше краденой накидки или фальшивой позолоченной маски, развеялось. Пригнувшись, чтобы не привлекать к себе внимания, он отступил в тень одной из колонн и, задержав дыхание, стал ждать, что же будет дальше.
Главное, чтобы никто его не окликнул, чтобы его не заметили, чтобы присутствующие не набросились на него… Эта мысль была смехотворна: сотня разозленных женщин рвут на куски мнимого бога. Была в этом какая-то ирония. Тору тут же вспомнилась мертвая девушка, которую он спрятал в одном из ответвлений лабиринта, и его охватило отчаяние. Все эти сказки о богах и бессмертии, о бесконечной власти никогда не интересовали его. Разговоры о том, что никакой он не бог, были связаны с тем, что Тору не хотелось быть богом. Он стремился к обычной, нормальной жизни. Но свершиться этому не было суждено.
Он оплачивал свою комнату деньгами, взятыми у людей, погибших по его вине. А сейчас, облаченный в накидку убитой им женщины, он прятал свое лицо за украденной маской. Тем не менее в этот раз судьба уберегла Тора от возможных неприятностей. Никто его не замечал. Теперь, когда церемония закончилась, все женщины торопливо покинули подземелье. Урд скрылась за воротами в противоположной стене, и последовать за ней не составило труда. Правда, уже через пару шагов в лабиринте появились ответвления, но лишь в одном из проходов горел свет. Остановившись, Тор прислушался, однако не заметил ничего подозрительного. Он даже улыбнулся, осознав, что опять начал вести себя как воин, украдкой пытающийся проникнуть во вражескую крепость.
Покачав головой, он пошел дальше и вскоре очутился в очередном зале. Помещение было намного меньше, чем комната с алтарем, да и факел тут горел лишь один, так что в царившей темноте можно было разглядеть лишь очертания Урд, которая стояла перед ним. Но вот насмешливые огоньки в ее глазах не заметить было трудно.
— Насколько я понимаю, ты осталась здесь, чтобы обсудить со мной что-то, сестра? — усмехнулась она. — Прошу тебя, Тор, сними это. Выглядит довольно глупо.
Она была права, но Тор не сразу снял маску.
— Значит, ты узнала меня.
— Плохой бы я была женой, если бы не узнала своего мужа, пусть даже в таком облачении.
Тору ее ирония казалась неуместной, более того, эти слова обижали его. Возможно, в голосе Урд слышалась не только насмешка, но и презрение.
— Могу ли я поговорить с вами или мне следовало условиться о встрече заранее, о верховная жрица? — Тор, чуть кривляясь, поклонился.
— Да, наверное, я заслужила такое обращение, — заметила Урд. — И все же я благодарна тебе за то, что ты молчал во время церемонии.
— Я просто удивился.
— Мне приятно осознавать, что я еще способна удивлять моего мужа.
— Так почему бы не удивить меня еще раз? Например, сказав для разнообразия правду.
— Да, и это я тоже заслужила. — Урд вздохнула. — Ты прав. Пойдем, я тебе все расскажу. — Она махнула рукой и уже повернулась, но остановилась, увидев, что Тор не шелохнулся.
— Я видел уже достаточно.
По лицу Урд скользнула какая-то тень, но Тор так и не понял, сожаление это или гнев.
— Понимаю. — Она кивнула. — Но, может быть, все не так, как тебе кажется.
— Во всяком случае, ты устроила впечатляющее зрелище. Твой трюк с вороньем убедил даже меня.
— Вороньем? — Урд прищурилась и покачала головой. — Тебе лучше не произносить этого слова в присутствии Хугина и Мунина, а то они выклюют тебе глаза, знаешь ли. В этом отношении они похожи на своего хозяина. Не понимают шуток. — Она подняла руку в знак протеста, увидев, что Тор собирается что-то сказать. — Пойдем. Я тебе все объясню.
Хотя путь был недолог, без помощи Урд он наверняка заблудился бы. Все это подземелье было частью какого-то древнего лабиринта, и даже острое зрение Тора не помогало ему видеть все вокруг. Они с Урд шли по каким-то коридорам с обрушившимися стенами, карабкались через осыпи. Через пару десятков шагов опять стало светло, но уже не от мерцающих отблесков факелов, а от желтого света масляной лампады. Впереди послышались голоса, и Тор узнал Лива и Элению.
Что касалось их нынешнего жилища, то девочка обманула его: комната, в которую его привела Урд, была частью все того же лабиринта, и любой пленник, очутившийся здесь, был бы весьма доволен условиями. Вокруг было чисто, насколько это вообще возможно в таком месте. В комнате стояли стол, стулья и три настоящие кровати, показавшиеся Тору намного удобнее, чем мебель на постоялом дворе Себлома. Под потолком виднелось даже небольшое окно, куда проникал слабый свет, а главное, воздух.
Дети сидели вместе на одной постели. Эления мрачно покосилась на Тора, а вот Лив обрадовался.
— Тор! — Парнишка вскочил и уже собрался запрыгнуть ему на шею, но Урд преградила сыну путь.
— Сходи куда-нибудь с сестрой, Лив. Почему бы вам не осмотреть большой зал?
— Но… — начал Лив.
— Идите! — уже резче произнесла Урд. — Нам с Тором нужно кое-что обсудить.
Молча встав, Эления вышла, а за ней последовал и Лив, вопросительно покосившись на Тора. Тот кивнул, и только после этого мальчик покинул комнату.
Урд заметила это, но ничего не сказала. Подождав, пока дети выйдут, она подошла к столу и указала на оловянную кружку, украшенную изящной гравировкой.
— Может быть, ты хочешь выпить? Есть хорошее вино, уж получше, чем тот разбавленный водой мед, который тебе приходится пить у Себлома.
— Все-то ты знаешь, — проворчал Тор.
— Ты, видимо, тоже. Кто тебе рассказал? Гундри? Я знала, что она положила на тебя глаз, но не думала…
