Глава 20
Ко времени возвращения Ковача и Лиски на дежурство заступила новая смена и Леонард ушел, избавив их от необходимости докладывать о неудаче с Чамиквой Джоунс. Лиска намеревалась сделать несколько телефонных звонков, но, подумав, решила, что из кабинета лучше не звонить. Туда в любой момент мог кто-то заглянуть, а она не могла избавиться от ощущения, что все вокруг наблюдают за ней, напрягая слух. И все потому, что ей нужно было задать несколько вопросов, касающихся других копов.
Лиска считала себя крутой и способной выполнять любую работу, но этому делу она предпочла бы всякое другое — за исключением расследования убийства ребенка. Собирая вещи и выходя на улицу, Лиска думала о том, как бы она поступила, если бы дорога к успеху вела через БВД. Очевидно, выбрала бы другую дорогу.
По пути к гаражу Лиска успела замерзнуть — ветер больно пощипывал щеки и уши, и было страшно подумать о поездке домой: она так и не успела вставить стекло в окошко. Хуже всего было то, что выбитое стекло сводило на нет шансы угона машины. Если бы автомобиль украли, страховка покрыла бы расходы на новый.
В будке сидел все тот же толстяк-дежурный. Он узнал Лиску и опустил голову, боясь привлечь ее внимание. Лиска ощущала в кармане ободряющий вес дубинки. Она подумывала о том, чтобы оставить машину в другом гараже, но в конце концов решила вернуться на место происшествия. Если повезет, ей удастся одновременно победить страх и поймать таинственного незнакомца, хотя он едва ли сшивается поблизости. Разве только он избрал целью именно ее.
Как бы то ни было, сегодня патрульные получили инструкцию несколько раз обойти весь лабиринт гаража. Присутствие полицейских в форме должно было спугнуть бродяг, которые могли зайти в гараж, чтобы помочиться в углу и поживиться мелочью в автомобилях, оставленных незапертыми.
“Сатурн” стоял третьим в почти пустом ряду. Пластиковый мешок в окне был невредим, как и стекла в других окнах. Оглядевшись вокруг, Лиска села в машину, заперла все дверцы, включила мотор и обогреватель, вынула из сумки сотовый телефон и набрала номер отдела кадров, в обязанности которого входило присматривать за нравственностью полицейских. В частности, они занимались и гомосексуальными связями. Контрольный щиток вспыхивал красным светом при каждом гудке телефона. Чертова машина! Придется подумать о замене. Может быть, в январе, если ее финансы переживут Рождество. Хорошо бы купить автомобиль побольше. Лишнее место пригодится для мальчиков с их приятелями и хоккейными принадлежностями. Если бы удалось выжать из Стива деньги, которые он ей должен…
— Алло.
— Это Дейвид Данджен?
— Да.
— Дейвид, это сержант Лиска из отдела убийств. Если у тебя есть время, я бы хотела задать тебе пару вопросов.
Последовала пауза.
— По какому поводу?
— По поводу убийства Эрика Кертиса.
— Это дело закрыто.
— Знаю. Я работаю над делом, которое с ним связано.
— А ты обращалась в БВД?
— Ты ведь их знаешь. Они не любят делиться информацией.
— У них есть основания. Дело весьма деликатное. Я тоже не могу сообщать сведения каждому.
— Я не каждый. Я работаю в отделе убийств и задаю вопросы не ради праздного любопытства.
— Значит, дело Кертиса связано с твоим?
— Буду с тобой честной, Дейвид. Пока что это только ловля рыбы в мутной воде. Но если я что-то выясню, то немедленно сообщу моему лейтенанту, и будет начато официальное расследование.
Несколько секунд Данджен хранил молчание.
— Я должен записать номер твоего значка.
— Хорошо, только пусть это не фигурирует ни в каких документах.
Снова повисла напряженная пауза.
— Почему?
— Потому что некоторые люди предпочитают не будить спящую собаку, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я проверяю некоторые факты по делу Кертиса, потому что кое-кто попросил меня об этом лично. Не знаю, что из этого выйдет. Я не могу обратиться к своему боссу с догадками и предчувствиями. Мне нужно нечто конкретное.
На сей раз пауза была особенно долгой. Лиска даже подумала, что прервалась связь.
— Ладно, давай свой номер, — наконец сказал Данджен.
Лиска облегченно вздохнула. В машине ощущался сильный запах выхлопов, и она открыла окошко, но не выключила мотор, опасаясь замерзнуть. Она сообщила Данджену номер своего значка вместе с телефонным номером, надеясь, что он не позвонит Леонарду, чтобы проверить их.
— Так что ты хочешь знать? — спросил он.
— Мне известно, что Кертис обращался в БВД с жалобой на преследования. Что ты об этом знаешь?
— Я знаю, что он получил несколько гадких писем с буквами, вырезанными из журнала, в стиле записок с требованием выкупа. Все педики должны умереть, из-за них бог изобрел СПИД и тому подобное. Обычная гомофобская чушь и к тому же безграмотная.
— Должно быть, писал коп, — сухо заметила Лиска.
— Вне всякого сомнения. Два письма подбросили в ящик его стола, а третье оказалось у него в машине после дежурства. “Почтальон” разбил окошко и бросил его на пассажирское сиденье.
Лиска посмотрела на голубой пластик в окошке и ощутила озноб.
— Он подозревал кого-нибудь?
— Говорил, что нет. Правда, несколько месяцев назад Кертис порвал со своим бойфрендом, но клялся, что он тут ни при чем.
— А этот бойфренд был из департамента?
— Да, но держал свои наклонности в тайне, поэтому и получил отставку. Кертис требовал, чтобы он ничего не скрывал.
— А сам Кертис говорил о своей ориентации?
— Да, хотя и не кричал об этом во весь голос. Он не был воинствующим активистом — просто хотел жить не по лжи. Кертис мечтал о мире, где каждый человек может быть самим собой, не опасаясь за свою жизнь. По иронии судьбы, его убил гей.
— Ты знаешь, кто был его бойфренд?
— Нет. Я знаю, что Кертис пару раз менял напарников по патрулю, но это может ничего не означать. Он не подозревал никого из них. Да и вообще, это меня не касалось. Я не следователь. Моей обязанностью было принять у него жалобу и действовать в качестве связного с БВД и его начальником.
— Ты помнишь имена его напарников-патрульных?
— В то время Кертис выезжал на дежурство с Бе-ном Энглом. На него он не жаловался — они хорошо ладили. Других не припоминаю.
— Когда его обнаружили убитым, ты подумал, что это дело рук автора писем?
— Да, мне это сразу пришло в голову. Это было Ужасно. Полицейские-геи и так постоянно ощущают на себе предубеждение сослуживцев. В департаменте достаточно парней с бычьими шеями и минимумом мозгов. Но убийство — совсем другое дело. Об этом даже думать страшно. Слава богу, все оказалось совсем не так.
— Ты веришь, что Кертиса убил Ренальдо Верма?
— Да. А ты — нет?
— Некоторые в этом не убеждены, — уклончиво ответил Лиска.
— Ага! — воскликнул Данджен, словно его внезапно осенило. — Ты говорила с Кеном Ибсеном?
Это имя ничего не сказало Лиске, но она заподозрила, что имеется в виду тот самый загадочный блондин. Данджен счел ее молчание знаком согласия.
