— Это настоящий теоретик заговоров, — сказал он. — Они ему мерещатся повсюду.
— Думаешь, он псих?
— Я думаю, что ему недостаточно драмы на сцене клуба, где он выступает. Ибсен уже успел вчинить несколько исков по поводу сексуальной дискриминации. Он знал Эрика Кертиса — или говорит, что знал, — и это дало ему повод нацелиться на департамент. А теперь он пришел к тебе, потому что БВД устало выслушивать его теории.
— Вообще-то, Ибсен пришел ко мне, потому что сотрудник БВД, который занимался его обращением, был найден мертвым.
— Ах да, Энди Фэллон. Скверная история.
— Ты знал Фэллона?
— Говорил с ним по поводу проводимого им расследования, но не знал его лично.
— Тебе известно, что он тоже был геем? Данджен возмутился:
— Черт побери, здесь не клуб для геев! Полагаю, мистер Ибсен нашел способ включить смерть Фэллона в свою новейшую теорию. Якобы это часть еще более крупного заговора с целью скрыть распространение СПИДа в полицейском департаменте.
— У Кертиса был СПИД?
— У него был положительный анализ на ВИЧ. Ты этого не знала?
— Я вообще новичок в этой игре. Сейчас пытаюсь сориентироваться. — Часть мозга Лиски уже перекраивала игровое поле с учетом новых фактов. — Он был ВИЧ-инфицирован и продолжал работать на улицах?
— Кертис не докладывал об этом начальству. Он пришел ко мне и сказал, что боится потерять работу. Я объяснил ему, что этого не может произойти. Департамент не имеет права дискриминировать сотрудника из-за состояния здоровья — так гласит закон о нетрудоспособности. Кертиса просто убрали бы с улиц и поручили ему другую работу. Слишком велик риск заразиться от ВИЧ-инфицированного патрульного. Ведь он постоянно имеет дело с несчастными случаями и с ранениями. Департамент могут забросать исками.
— Когда Кертис подвергался преследованиям, кто-нибудь знал, что он ВИЧ-инфицирован? Другие патрульные знали об этом?
— Насколько мне известно, Кертис никому об этом не рассказывал. Я говорил ему, что он обязан информировать каждого, с кем вступает в интимную связь, но не знаю, послушался ли он меня. Убийца, во всяком случае, наверняка об этом не знал. У кого могло хватить ума расправиться с ВИЧ-инфицированным бейсбольной битой?
Лиска представила себе место преступления. Всюду кровь — на стенах, на потолке, на абажурах… Кто мог бы сознательно подвергнуть себя контакту с зараженной кровью? Тот, кто не знает, как передается болезнь, или слишком уж верящий в собственную неуязвимость? А может, уже инфицированный?..
— Когда в последний раз Фэллон говорил с тобой о деле Кертиса? — спросила Лиска, прижимая палец к правому виску, который начал болезненно пульсировать. Она закрыла окошко, чувствуя, что внутрь проникает больше выхлопных газов, чем кислорода. — Недавно?
— Нет. Ведь дело закрыли. А почему тебя это интересует? — с подозрением осведомился Данджен. — Я думал, Энди Фэллон покончил с собой.
— Да. Я просто пытаюсь выяснить, почему. Спасибо за потраченное время, Дейвид.
Одно из самых важных правил подобных расспросов — знать, когда закончить разговор. Мысль о том, что Дейвид может сообщить о ее звонке Леонарду, вызывала у Лиски тошноту. “А может, это угарный газ?” — с усмешкой подумала она, чувствуя легкое головокружение.
Лиска выключила мотор, вышла из машины и с наслаждением вдохнула холодный воздух.
— Сержант Лиска?
Голос резанул ее, как бритва. Обернувшись, она увидела Рубела в двадцати футах от себя. Лиска не слышала ни шума мотора, ни шагов на лестнице. Казалось, он материализовался из ниоткуда.
— Я пытался поймать вас в офисе, — сказал он, — но вы уже ушли.
— Ведь ваша смена давно кончилась, не так ли?
Рубел шагнул ближе. Его лицо абсолютно ничего не выражало.
— Провозился с бумагами.
— И нашли меня здесь? Каким образом?
Он указал на стоящий рядом с “Сатурном” черный “Форд Эксплорер”:
— Совпадение.
“Черта с два!” — подумала Лиска. Она прислонилась к машине, чтобы избавиться от дрожи в ногах, и сунула руки в карманы, нащупав рукоятку дубинки.
Рубел остановился в нескольких футах от нее — на целый фут ближе, чем следовало, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности.
— О чем вы хотели со мной поговорить? О том, что не рассказал мне ваш приятель Огден?
Рубел ничего не сказал.
— Вы знали, что БВД присматривалось к Огдену из-за подтасовки улик в деле Кертиса?
— С этим уже покончено.
— Однако вы явились по вызову в дом погибшего следователя. Кому принадлежала эта блестящая идея?
— Вызов передали по радио. Мы оказались поблизости.
— Вы прямо магнит для совпадений.
— Мы не знали, что жертва — Фэллон.
— Но вы узнали это, как только прибыли туда. Вам следовало увести оттуда Огдена. Ведь у вас, кажется, вошло в привычку спасать его задницу. Почему же вы этого не сделали, оказавшись в доме Фэллона?
Рубел молча смотрел на нее. В голове у Лиски шумело, пульс частил, к горлу подступала тошнота.
— Если вы подозреваете какие-то правонарушения с нашей стороны, — заговорил он наконец, — то почему бы вам не обратиться в БВД?
— Вы бы этого очень хотели?
— Какая разница? Вы не делаете этого, так как ваше дело закрыто. Фэллон покончил с собой.
— Это не значит, что все кончено и что я не обращусь к вашему начальнику.
— Валяйте!
— Сколько времени вы патрулируете в паре с Огденом? — спросила Лиска.
— Три месяца.
— Кто был его напарником до вас?
— Лэрри Портер. Он перешел в полицейский департамент Плимута. Если хотите, можете узнать все это у нашего начальника.
Рубел говорил уверенно, словно зная, что она не пойдет к его начальнику, опасаясь, как бы это не дошло до Леонарда.
— Я пытаюсь уберечь вас от неприятностей, Рубел, — раздраженно сказала Лиска. — Мне не хочется портить отношения с патрульными. Вы нам нужны — но не для того, чтобы устраивать неразбериху на месте преступления. Ведь на основании того, что там обнаружено, дело может быть продолжено или закрыто. Вдруг окажется, что Энди Фэллона кто-то убил? Думаете, адвокат не сделает из нас идиотов, узнав, что Огден все вытоптал на месте происшествия?
— Вы меня убедили, — спокойно произнес Рубел. — Это больше не повторится.
Он повернулся к своему грузовику.
— В любом случае ваш напарник ненадежен, Рубел, — сказала Лиска. — Думаю, вам лучше от него отделаться.
Рубел бросил на нее взгляд через плечо.
— Я знаю все, что должен знать, сержант. — Он посмотрел на ее машину: — Советую вставить стекло. Я мог бы оштрафовать вас за это.
Лиска наблюдала, как Рубел садится в машину. Ее руки покрылись гусиной кожей, волосы шевелились на затылке. Грузовик с урчанием тронулся с места, и она снова осталась одна. Ей никак не удавалось решить, кто из них страшнее — Огден с его взрывным темпераментом или Рубел с его жутковатым спокойствием. Та еще парочка!
