– Вот это настоящая пакистанская кухня! – восхищалась Ванесса, уплетая за
обе щеки заказанное ею “карри из курицы”. -
Настоящая пакистанская еда должна подаваться в той же посуде, в которой она
готовилась! Это форменное издевательство,
когда ты заходишь в индийский ресторан и обнаруживаешь, что заказанное тобой
горячее блюдо переложили в холодную
тарелку!
– Знаешь, – сказал я, ковыряясь ложкой в моей порции кoрмы, – существует
тест, чтобы проверить, действительно ли еда
готовилась в той посуде, в которой тебе ее подали. Надо посмотреть на ее цвет.
Если все сделано правильно, цвет по краям
должна отличаться от цвета в центре, а цвет на поверхности – от цвета
внутреннего слоя. Моя порция этот тест прошла
успешно.
– Ты прав, – подтвердила Холт. – Моя тоже.
– А вкусно-то как! – воскликнул я, отрывая полоску от своей лепешки и макая
ее в кoрму.
Я почувствовал как наливается кровью мой член, когда Ванесса аккуратно
подчистила куском лепешки свое блюдо, а
затем с аристократическим изяществом отправила его между своими пухлыми губками.
Я представил себе как округлится
животик и груди Холт, если перевести ее на режим принудительного кормления. Я
вообразил ее огромную жопу,
свешивающиеся через пояс джинсов складки, за которые так удобно держаться в
любовной игре, ее массивные ляжки и
плечи. Девица немного набрала вес с тех пор, как мы с ней познакомились, но она
все же была еще худой, чересчур худой.
Хотя одежда четырнадцатого размера уже с трудом на нее налезала, она еще была не
готова к тому, чтобы перейти на
шестнадцатый, хотя именно об этом я более всего мечтал.
– О чем замечтался? – прошептала Ванесса.
– Не волнуйся, – пробормотал я. – Ты ешь, ешь давай!
– Я уже обожралась! – воскликнула Сайида, похлопывая себя по округлившемуся
брюшку.
– Но ты все еще такая худая! – проскрипел я. – Ты должна доесть все, а
потом я еще закажу тебе пудинг!
После того, как мы набили свои животы под завязку мороженым и кофе, мы
направились в паб “Лисица” в Дареме. Это
был тематический паб, построенный в семидесятые годы с претензией на некую
древность. Барная стойка была выложена
черепицей, а к стенам пришпилены в разных местах иностранные купюры. Я заказал
две пинты “Аднамса”. Осушив первую
кружку, я заказал еще две и отправился поссать. Туалет оказался весьма милым:
там наличествовала даже вешалка для
полотенца с настоящим полотенцем на ней. Вообще все место показалось мне очень
уютным. Я вернулся к моей выпивке и
начал обдумывать, чем бы мне заняться попозже вечером. Час приближался и я хотел
хорошенько нализаться перед
предстоявшими мне радостными событиями.
Мы заказали по последней пинте, выпили и направились к машине. Конечной
целью Ванессы был Уолберсвик – некогда
большой город, превратившийся теперь в маленькую деревушку. Я не спеша поехал к
церкви Святого Андрея. Спешки
никакой не было – в моем распоряжении имелась целая вечность. Первая церковь в
Уолберсвике была построена на краю
болот, в непосредственной близости от моря. Эта постройка одиннадцатого века
была разобрана четырьмя столетиями позже,
поскольку она явно была обречена на то, чтобы стать добычей Нептуна. После этого
в Уолберсвике сменилось три церкви,
все на том же самом месте, и последняя из них теперь стояла, окруженная руинами
своей большей по размерам
предшественницы. Именно на этом месте я решил изгнать Ванессу Холт из этого
мира.
Была полночь и дородное тело моей спутницы очаровательно лоснилось в лунном
свете. Мы сошлись на том месте, где
прежде возвышался алтарь. Пока Ванесса ублажала меня, я думал о том, что Уильям
Уайкем стал викарием Уолберсвика в
1382 году – в том же самом году, когда его тезка и двойник начал действовать в
Винчестере. Мои губы соприкоснулись с
губами моего двойника и ее просунул правую руку в промежуток между ее пухлыми
бедрами. Ее щель была влажна и когда я
извлек руку обратно, я увидел на ней красное пятно менструальной крови. Холт
потянула меня вниз, мы рухнули и
покатились по траве.
– Но ни лживым лицемерам, – вещал я, в то время как Ванесса облизывала мой
окровавленный палец, – ни тем, кто
взыскует нечто иное, нежели мудрость, мы не можем открыться, и пусть их ложная
премудрость обратится против них, в то
время как наша сокровищница пребудет нетронутой и не потревоженной, пока не
настанет время явится Льву.
Тут я вынужден был прерваться, поскольку Холт страстно поцеловала меня в
губы и просунула язык в мой рот. Я чуть не
задохнулся, когда ее мясистые формы навалились на меня. Следом за этим я ощутил
ее язык у себя на груди, затем на животе
и я понял куда неумолимо приближаются мои губы. Она приласкала ежик моих
лобковых волос, затем облизала мой член
вдоль его длины и вскоре головка его очутилась у нее в полости рта, в то время
как ее пальцы сжались вокруг его основания.
– Для нас сие есть вся сущность и смысл наших правил, – вещал я, ? которые
заключаются в том, что изучению и
запоминанию должна быть подвергнута каждая буква и знак в видимом мире; посему
те, кто подобны нам и те, кто нам
сочувствуют, и кто сделали Сатанинскую Библию правилом своей жизни, и предметом
и мерилом своей веры, откроют, что в
ней содержится весь мир. И речь не о том, чтобы лишь помнить ее наизусть, но о
том, чтобы прилагать и применять
содержащееся в ней истинное знание во все времена и века жизни мира сего.
Ванесса вогнулась надо мной, она двигала головой то вверх, то вниз,
массируя мой мужской стержень. Я схватил девицу
