принадлежностями, печатника, актера театра Голдсмита и лорд-мэра Лондона в 1732-
3 гг. Также там располагается Обелиск
Этавсов, воздвигнутый в честь отца и сына, разбогатевших на торговле с
Вирджинией. Кроме того, на том же кладбище
похоронен Генри Эддингтон, первый виконт Сидмаут (1757-1844), бывший премьер-
министром в 1801-4 гг. и находится
склеп семьи Гилпинов с костьми Уильяма Гилпина, скончавшегося в 1867 году -
человека, который был, в частности,
казначеем Христова Госпиталя. Еще одна зловещая история – никто точно не знал,
что случилось с гробницей некого
подозрительного сэра Джона Темпла (1632-1704) – спикера ирландского парламента и
брата прославленного Уильяма
Темпля.
На новой колокольне подвешены в круг восемь старых колоколов, в которые
королева Елизавета – “королева фей”
Спенсера – звонила, когда совершала путешествие на барже вверх по реке от
Лондона к Ричмондскому дворцу. Бельфеб шла
по той же самой тропинке, по которой сейчас шагал я, когда навещала королевского
астролога Джона Ди. Глубокой ночью,
объединенная общей страстью к звездам, парочка обсуждала здесь секретные
стратагемы и тайные приемы оккультного
ритуала. Неудивительно, что католические писатели эпохи, такие, как Николас
Сандерс восставали против имперской
пропаганды, объявившей Пандору одновременно Девой и Гайей, в то время как в
действительности она являлась
Антихристом. Несмотря на связи при дворе, Ди пользовался в деревне дурной
славой, и местные жители после смерти
астролога разграбили его имение. Вместо статуи память его увековечена
многоквартирным домом, носящим имя “Джон Ди
Хауз”. Я стоял у входа в сии скромные обиталища, и тут Цинтия явилась ко мне. Я
взял ее за руку; облако затмило лунный
диск, и я повел Диану к Чизвикскому мосту.
– Прости, что я опоздала, – вздохнула Лилит, – у меня была внеурочная
работа и я услышала твое сообщение, только
вернувшись домой.
– Молчи, – шепнул я и погладил нежный пупок Девы, – не говори ни слова, ибо
мы должны совершить ритуал.
Клеменция встала спиной ко мне. Я посмотрел на водную гладь и увидел в ней
отражение того, что узрела Пруденс.
Подобно Фрейду, я верил в женщин, которые возвращаются к нам в новых образах. Я
знал, что определенный сорт людей
психически тяготеет ко мне, и меня радовала вера в то, что все, однажды
произошедшее с нами, вновь вернется. Я верил в
это также истово, как за четыре века до меня верил Джон Ди. Я взирал на Мортлейк
и интуитивно ощущал, что Елизавета и
ее астролог создали поток тайных сил между Гринвичем и Ричмондом, используя
изгибы русла реки, протекающей через
Лондон, чтобы образовать магическую лей-линию, позволяющую им направлять свои
Силы на столицу.
Глядя на прелестный ночной вид своими глазами и очами Царицы, я
почувствовал некий враждебный и смертоносный
ток, прошедший сквозь меня. Я был в полном сознании, я чувствовал присутствие
высшей реальности, которая говорила мне
о том, что смертельная опасность угрожает Ванессе. Я не знал, в чем именно эта
опасность состоит, но от одной мысли об
этом мурашки пробежали у меня по коже. Я хотел поспешить на помощь Несс, я
попытался двинуться с места, я повторил
свою попытку несколько раз, но не смог сделать и шага, и я знал почему. Я знал,
что сейчас, пока я не совершил ритуал, я не
смогу шевельнуть и пальцем для того, чтобы помочь ей. Я говорил себе, что это
абсурд, но что толку говорить, если именно
так обстоят дела сегодня ночью. Я обратился с мольбой к Гермесу, дабы он снял
гнет с моего мозга, но жалобы мои не
отлились в слово, ибо самый язык мой был расслаблен. Я не знаю, как долго я
сражался с необоримой силой, но, наконец, я
понял, что, по необъяснимой причине, Гермес ныне решил, что бой мне должно вести
в одиночку. Я обернулся к Элизе, и
Элиза обернулась ко мне и узрела ужас в моих очах. Я заранее повелел Бет спешить
от меня прочь при первых знаках
постигшего меня испуга, но она презрела мои наставления, разделась и прыгнула в
речную воду. Я бы отдал все за то, чтобы
призвать ее обратно, но этого мне не было суждено – я мог лишь созерцать ее
голубое джинсовое убранство, распростертое
на бреге Тамизии.
***
Если бы я уже не знал о том, что что-то случилось, я догадался бы об этом,
как только открыл дверь квартиры. В моей
коллекции не было ни одной записи поп-музыки, но, тем не менее, из колонок
стереосистемы звучала песня “Delete Yourself”
группы “Atari Teenage Riot”, поставленная на кольцо. Как только я извлек этот
кошмар из проигрывателя компакт-дисков и
заменил его на более приятную моему уху композицию Луиджи Ноно, я с
удовлетворением заметил, что доставленное из
ресторана карри съедено Ванессой до последней капельки. В гостиной все было в
полном порядке, и я решил проверить
кухню. Открыв дверь спальни, я отшатнулся в ужасе. Несс лежала на кровати,
умерщвленная с чудовищной жестокостью,
однако злодей, совершивший черное дело, старательно собрал всю истекшую кровь в
пластиковый мешочек. Он перерезал
девушке горло, вспорол живот, извлек кишки и обмотал их вокруг ее шеи.
Я кинулся бегом обратно в гостиную и схватил телефонную трубку. Я начал
набирать номер полицейского участка, но тут
вспомнил все: и то, что скрываюсь от закона, и то, что я – жертва экспериментов
по контролю над сознанием,
организованных британскими спецслужбами, и то, что мои мучители хотят выдать
меня за исполнителя организованных ими
кровавых убийств. Я провел ладонью по лбу. Все было ясно, как день: стукачи
убили Несс. Я положил на место трубку и
достал ящик с инструментами из шкафчика под мойкой, а затем вернулся с ним к
