становились друг другу как братья.
Мы помнили об этом — рисковали всем, жили настоящим моментом.
И все же больше беспокоилась я. Роб просто помнил о риске. Он получал удовольствие от самого процесса — спортсмен от природы, тренировался безо всякой пощады к себе: бегал с гончими по пересеченной местности, обгонял лошадей, качал пресс, соревновался с бульдозерами в перетягивании каната. А однажды, чтобы повысить выносливость, переплыл океан. По быстроте реакции Роб превосходил среднестатистического пилота звездного истребителя.
А когда дело доходило до постели… господи, мы творили историю; Роб мастерски владел техникой тантрического секса, а я, молодая, страстная блондиночка, испытывала оргазмы, похожие на рождение сверхновой. Мне этого будет недоставать. Уверена, больше я никогда не испытаю такого плотского удовольствия.
Мы совершали боксерские турне во внешние галактики. Роб бился с космическими шахтерами и мастерами рукопашного боя. Дрались по несколько часов кряду, до полусмерти. И Роб ни разу не проиграл.
Он был моим героем.
Мы делали огромные деньги и от души веселились.
Однажды меня изнасиловал космический десантник. Роб выследил его и убил. Я рассвирепела, собиралась уничтожить дружков насильника — ведь они знали, что он хотел со мной сделать и никак не помешали ему. Но Роб остановил меня, сказал, что нельзя обвинять людей без доказательств. Он всегда играл по правилам. И я успокоилась, согласилась с ним, оставила все как есть.
Десантники нашли нас. Они на каждом углу кричали, как изнасилуют меня — на этот раз
Все было просто замечательно. До сегодняшнего дня.
Роб мертв. Я осталась одна.
Выпьем же за Роба.
ЛЕНА
Я не усну — сон будет, как смерть. Лучше потерплю, вынесу пытку.
Стою в конце комнаты. Перемещаюсь — медленно… шажок… за… шажком…
Прошло пять часов. У меня началось обезвоживание. Мне дали стакан воды и соломинку — принимаюсь жадно пить.
За стенами комнаты раздаются голоса: поют, что-то празднуют.
Они поминают погибшего товарища.
Жаль, что их всех не убило.
Какие аморальные мысли. Не следует…
Заткнись. Мать. Твою. Так. Шажок. Еще. Один. Третий…
ФЛЭНАГАН
— Мне противна сама мысль об этом. Но, видимо, выхода нет.
Перед нами Роб, точнее, его трехмерное голографическое изображение. Роб пялится в камеру, моргает.
— Аллия, ты лучшая. Я люблю тебя. Остальные… Ах вы гребаные неудачники. Чтоб вы сдохли позорной смертью, захлебнулись пивом! Вы живы, а я, значит, умер. Хреново, скажу вам!
Мы поднимаем бокалы. — Споем, друзья.
Мы хором поем, и только контральто Аллии возвышается над нашими хриплыми голосами — Аллия совмещает джазовый рифф с мелодией блюза.
Роб подхватывает песню, когда начинается техно-поп часть. Я аккомпанирую ему на ритм-гитаре. Роб поет:
