Юбка

Несколько раз через комбинацию «Флеминг – Кроули»[31] мне удавалось склонять Гитлера к действиям, весьма на тот момент необходимым. Для него Кроули – непререкаемый авторитет.

Если все так серьезно, предлагаю воспользоваться этим исключительным вариантом во благо общего дела.

Было слышно, как на другом конце провода раскуривается сигара:

– Механизм предлагаю привести в действие незамедлительно.

* * *

Через двенадцать дней до Гитлера было со всей очевидностью донесено, что проект «Юбка»/Der Rock принесет неисчислимые беды и Германии, и ему лично.

Еще через сутки фюрер распорядился закрыть проект. Все, кто были к нему причастны, подлежали уничтожению. Исключение составляли высшие государственные чиновники. Ему принесли на подпись список из девятнадцати фамилий.

Одну из них он сразу вычеркнул.

* * *

– Вам известно, кто был у руля всей этой истории?

– Она разрабатывалась в недрах шпееровского бюро.

– Бред, Шпеер – архитектор, все это возникло там стихийно.

– Это не может возникнуть стихийно. Тут увязано столько вопросов – от умения манипулировать аудиторией и тончайшего знания психологии – до понимания новейших технологий и тенденций. Ну и, конечно, высочайшая продюсерская квалификация. Министерство Геббельса слишком тяжеловесно для этого. По большому счету, вся их деятельность на международном уровне терпит полное фиаско.

– Мой агент сообщил, что к этой истории каким-то образом причастна кинорежиссер и продюсер Рифеншталь.

– «Триумф воли» и «Олимпия»?

– Да.

– Вот это уже больше походит на правду. Ее размах и прыть. Ну что же, в этот раз все будет по-другому.

– Она плывет к нам. Привозит для широкого показа «Олимпию».

– Сделайте так, чтобы земля горела у нее под ногами.

– Ты должен быть с ней рядом и здесь.

– Каким образом? Ей наверняка будет не до меня. Ей нужно продавать фильм, у нее будет плотнейший график.

– У нее и там был не курорт.

– Там у меня всегда был повод для контактов с ней.

– Придумай и тут что-нибудь. За работу спасибо. И приятная новость для тебя: твой немецкий период закончен.

* * *

Лени очнулась от кошмара. Давно ей не снились такие дурные сны. Пароход «Европа» был уже на подходе к Нью-Йорку оставалось менее суток ходу. Вообще, путешествие было приятным: свежий воздух и комфорт, хорошая компания для бесед. Лени решила плыть инкогнито, взяв себе имя Лотте Рихтер, чтобы совпадали инициалы на багаже. Но ее вскоре раскрыли, и теперь дня не проходило без новых знакомств. Коктейльные вечеринки, модная музыка, а днем – уютное кресло на верхней палубе, плед и зимнее солнце.

Прощание с Германией было грустным, ее почти никто не провожал. Да и премьера в Риме прошла невесело. В последний момент сообщили, что Дуче улетел в Мюнхен на важные переговоры. Еще до этого, отдыхая в Доломитовых Альпах, она почувствовала, что происходит что-то недоброе. Ее новый знакомый, бельгийский король Леопольд, – с ним Лени условилась совершить несколько восхождений, – внезапно уехал, объяснив это серьезным политическим положением. Судетский кризис был в самом разгаре: Англия и Франция объявили о частичной мобилизации. Теперь, когда в кинотеатре «Ал Суперсинема» кресло Дуче оказалось пустым, она не на шутку встревожилась. Видимо, приближалась кульминация. Но кризис каким-то образом миновал, был подписан Мюнхенский мир, и все осталось по-прежнему.

От друзей не было никаких известий, хотя Лени написала им уже несколько писем. Но, зная по себе, что такое творческий процесс, сильно на них не обижалась.

* * *

Америка встретила ее суматохой. Еще в порту журналисты раз, наверное, сто задали вопрос: является ли она Hitler’s honey?

Все варианты ответов были давно проверены на Эрике и работали безотказно.

Лени остановилась в отеле «Пьер» и первые несколько вечеров посвятила лучшим ночным клубам Нью-Йорка: Stork Club и El Morocco. Она с удовольствием танцевала, в выборе платьев тоже не ошиблась, и в результате с удивлением обнаружила в газете «Дейли миррор» своеобразный комплимент в свой адрес: «Она прелестна, словно свастика».

Но на следующий день начался настоящий кошмар. Все нью-йоркские газеты написали об ужасных событиях в Германии: там прошла «Хрустальная ночь», молодчики из гитлерюгенда по всей стране били витрины еврейских магазинов, жгли синагоги, избивали и убивали евреев.

Лени не верила своим глазам – этого не может быть! Она так и отвечала всем журналистам, тотчас обратившимся к ней за комментариями. Этого было достаточно, чтобы спустить на нее всех собак.

Начались проблемы с деловой частью визита. Один контракт рушился за другим, повсюду отказывались от премьер. То, что фильм выражал идею Олимпиады и был по своей сути миротворческим, никого не интересовало. Лени была в глубочайшей депрессии, когда добралась до Лос-Анджелеса. Она надеялась повстречать там своего друга Штернберга и хоть как-то прийти в себя, но режиссера там не оказалось, он был где-то в Японии.

В Беверли-Хилз Лени сняла роскошное бунгало с большим бассейном и пальмами. События последних дней как-то стали оседать в голове.

Неожиданно ее разыскал Хьюберт. Вот кому она была по-настоящему рада!

– Ну что, нацистская подстилка, явилась нам в Голливуде воздух отравлять? – Хьюберт, как всегда, был в своем репертуаре.

– Хьюберт, тут у вас творится что-то страшное. Я так надеялась, что познакомлюсь с коллегами из Голливуда, что пройдусь тут по студиям – это же было моей мечтой все последние годы. Ты не представляешь, как я этого ждала! Приеду, привезу свой лучший фильм, найду новых друзей, заряжусь энергией на следующие проекты, а то и, глядишь, что-нибудь сделаю и здесь! И тут – на тебе. Я, знаешь, теперь кто?

– Ну, поведай что-нибудь свеженькое.

– Я – «Риббентроп в юбке»!!!

– Ну, так себе, слабовато. Какие еще бытуют мнения?

– «В Голливуде нет места для Лени Рифеншталь»!

– Ну, это совсем вяло. Лени, что с прокатом?

– Цепная реакция, сначала все стояли в очереди, потом все посыпалось. Подписалась только с «Бритиш Гомонт», английской независимой компанией, у нее тут сеть – восемьсот кинотеатров. Со всеми остальными труба.

– С кем-то хоть удалось пообщаться?

– Не поверишь, меня принял старик Генри Форд. Он пригласил в Детройт, показал завод и оказался большим поклонником социализма. С гордостью сообщил, что после внедрения конвейера ему удалось повысить минимальную зарплату вдвое. И теперь каждый его рабочий участвует в прибыли. Оказался большим поклонником Гитлера, просил при случае передать ему привет. Сказал, что тот сделал великое дело, победив безработицу, и обещал посетить следующий партийный съезд в Нюрнберге. По большому счету, и все. Другие великие от встреч по разным причинам уклонились.

– Ну, ладно, не все еще потеряно. Постараемся что-нибудь для тебя устроить в Голливуде.

Они решили искупаться, стояла жара, да и бассейн был немыслимой красоты.

Когда Лени переоделась в купальный костюм, лицо Хьюберта посуровело: