Западноевропейская поэзия XX века

фалала
фалала…
и еще лала…
и лалала лалалалала лалала.

Такие сочинения вчера
еще сошли бы с рук.
Сегодня же, куда ни плюнь — вокруг
профессора.

Ахахахахахахах!
Ахахахахахахах!
Ахахахахахахах!

Тем более я прав,
не возражайте,
теперь, когда любой — ума палата,
никто пророком не считает
поэта —
и дайте мне порезвиться!

ЯДОВИТЫЙ САД

Его окружает забор невысокий —
от силы три пяди,
и с улицы видно, что фрукты созрели.
Тенистые ветви
огромных деревьев
прогнулись
под грузом
тяжелым.
Плоды налитые лоснятся на солнце.
Под сенью деревьев — замшелые камни
разрушенной кладки.
Под ними — могила, могила столетней хозяйки.
Считалась бессмертной старуха,
шаталась по саду,
питалась плодами,
одними плодами.
В округе со страхом о ней вспоминают.
Никто никогда не ступал за ограду,
никто не прельщался плодами.
Лишь к вечеру сотнями совы хохочут в деревьях.
И падают, падают грузные фрукты,
растущую гору внизу образуя,
растущую гору
из тысяч плодов ароматных.

ДВЕ РОЗЫ

Бедный солдат,
ты прижимаешь к вискам подушку,
словно белой розы довольно,
чтобы не так пылала
алая
у тебя внутри.
Болью низвергнутый в ад,
кто тебе сделал больно?

МАТЬ

— Мать, твой сын тебе лгал.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын дурной человек.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын украл.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын убил.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын в тюрьме.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын не в своем уме.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын бежал.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын мертв.
— Он мой, как прежде.