Западноевропейская поэзия XX века

но не был французом
он давно не умел
жить
в родном шатре
где внимают напеву
Корана
смакуя кофе

И еще не умел
петь
песню
своего отчаянья

Мы проводили его вдвоем
я и хозяйка гостиницы
где мы жили
в Париже
в номере 5 на rue des Carmes
безликом идущем вниз переулке

Он покоится
на кладбище Иври
в пригороде где каждый день
напоминает
день
после закрытия
ярмарки

И может быть я единственный
знаю еще
что был такой человек

В ПОЛУСНЕ Перевод Евг. Солоновича

Мне больно за изнасилованную ночь

Воздух точь-в-точь
как кружево
изрешеченный
винтовочными выстрелами
людей
забившихся в окопы
как улитки в свою скорлупу

Мне кажется
будто тысячи колоссов
тысячи задыхающихся
каменотесов
колотят
по булыжной мостовой
моих улиц
и я слышу их
не видя
в полусне

РЕКИ Перевод Евг. Солоновича

Я держусь за этот перебитый ствол
забытый в этой рытвине
мрачной
словно цирк
до или после представления
и смотрю
на проплывающие
по луне облака

Сегодня поутру я улегся
в урну с водою
и как реликвия
покоился в ней

Струи Изонцо[158]
шлифовали меня
как собственный камень

Я поднял