Западноевропейская поэзия XX века

безлюдные, то закрывает?.. Дрожи
рука не знает, ну а если зубы
дробь выбивают о стакан, быть может —
в колесах зло. Иначе почему бы?
Но чур, не говори, что всходит солнце
вместо тебя, что из-за этой двери
я смерти жду. Молчи, по крайней мере!

УТРЕННИЙ ВЫХОД

Ловкая, как балерина,
по ступенькам сбегала Аннина,
тоненькая, молодая,
и, в темноте оставляя
легкое облачко пудры,
выходила навстречу утру.

По улице шла — улыбалась,
и тень перед ней расступалась:
было еще очень рано
(чуть свет поднималась Анна).

Вся улица Амедео,
услышав ее, просыпалась.
Нежный затылок детский,
родинку над губою,
пояс, стянутый туго,
поступь ее вся округа
знала — само собою,
когда она приближалась,
к жизни все пробуждалось.

Тень перед ней редела.
Шла работница-королева,
лицо покоем дышало
(а сердце чего-то ждало),
и все закоулки квартала
дробь каблучков облетала.

ВИТТОРИО СЕРЕНИ

Витторио Серени (род. в 1913 г.). — Первая книга Серени, «Граница» (1941), рожденная воспоминаниями и интонационно созвучная лирике Унгаретти, подкупала искренностью лирического монолога и свежестью образов. Вскоре после ее выхода поэт был призван в армию и отправлен сначала в Грецию, потом в Сицилию. Взятый в плен американцами в 1943 г., Серени провел два года в лагерях для военнопленных в Алжире и Марокко. Опыт оккупанта и пленника, опыт войны нашел отражение в «Алжирском дневнике» — сборнике 1947 г., в котором поэт сумел перекинуть мост между личной судьбой и судьбой миллионов своих современников. В «Человеческих инструментах» (1965) гражданские ноты «Алжирского дневника» зазвучали более отчетливо, придав многим строфам книги апокалипсический характер.

На русском языке творчество Серени представлено в сборниках «Итальянская лирика, XX век» и «Ярость благородная».

НОВЫЙ ГОД Перевод Евг. Солоновича

Светает над снегами.
На обратном склоне горы
неведомый поселок,
журча, посылает мне весну
от красных своих фонтанов,
от ручейков, родившихся на солнце;
там высыпали женщины на снег
и распевают песню.

ИТАЛЬЯНЕЦ В ГРЕЦИИ Перевод С. Шервинского

Первый вечер в Афинах, долгие проводы
составов по краю окраины
в длительном сумраке,
груженных страданием.
Как соболезнующее письмо,
оставил я лето на сгибе дороги.