Западноевропейская поэзия XX века

СЕРЕБРЯНОЕ Перевод Г. Симановича

В туфлях серебряных месяц нарядный
Ходит и ходит в ночи непроглядной;
Чуть он задержит серебряный взгляд —
Сад серебрится и вишни горят,
Жмурятся окна от лунного блеска,
И серебрится в лучах занавеска;
Пес безмятежно в своей конуре
Спит и не знает, что он в серебре;
Луч в голубятне, и снится голубке
Сон о серебряноперьевой шубке;
Мышка бежит — в серебре коготки
И серебром отливают зрачки;
И, неподвижна в протоке лучистой,
Рыба горит чешуей серебристой.

СЛУШАТЕЛИ Перевод Г. Симановича

«Есть тут хоть кто-нибудь?» — Путник спросил
У дверей, освещенных луной;
А рядом, в тиши, у опушки пасся
Конь его вороной.
И птица испуганно с башни взлетела
У Путника над головой,
И вновь он ударил в тяжелые двери:
«Да есть тут хоть кто-то живой?»
Но никто не спустился к Путнику,
Из-за гущи листвы, из окон
Никто на него, онемевшего,
Человечьим не глянул оком.
Только слушатели — привидения,
Нашедшие в доме ночлег, —
Стояли и слушали в лунном свете,
Как говорит человек.
Стояли толпою на лестнице темной,
Ведущей в пустынный зал,
И молча внимали тоскливому зову,
Который тьму прорезал.
И Путник почувствовал их, он понял,
Что это безмолвье — ответ;
А с неба, сквозь листья, на круп коня
Звездный ложился свет.
И Путник внезапно с удвоенной силой
Ударил в глухую дверь:
«Я клятву сдержал, я вернулся, но кто мне
Об этом скажет теперь!»
Бесчисленным эхом метался по дому
Путника жалобный крик,
Но призраки были недвижны и немы,
И вот он пришел, этот миг:
Они услыхали, как звякнуло стремя
И, будто в приливной волне,
Удары копыт, захлебнувшись, пропали
В вязкой, густой тишине.

АРАВИЯ Перевод С. Map

Дальние тени Аравии,
Принц на горячем коне,
В чаще глухой и зеленой,
В призрачном лунном огне.
Темный цветочный пурпур
В диком лесу густом
Тянется к призрачным звездам,
Бледным в свете дневном.

Сладкие песни Аравии
В сердце, едва пробужусь,
Слышу на тонком рассвете
Звуков легкую грусть.
Странная лютня в зарослях
Горем и счастьем звучит,
В смелых руках музыканта
Воздух ночи дрожит.

Со мной ее лютни и чащи,
Не вижу другой красоты,