Западноевропейская поэзия XX века

был пройти над моей колыбелью.

Сумел бы он выжить без зла, когда боролся за жизнь? Он, чистейший, как снег?
Потом он скрепил свое отцветающее господство.

Приумножение — действие ныне проклятое. Так же как рост. И подвиг: длиться могли
они лишь под кровеносным взглядом богов, которым наскучило не узнавать себя в
них.

Взят у духов воздушных. Отдан побегам зедшым. Уже рождаясь, мы были только
воспоминаниедг. Потребовалось налить его болью и воздухом, чтобы оно достигло
этой минуты.

Стрела Ориона. Звездный трилистник. В пустоши — зеркало дневного неба.
Померкший трилистник… Цветущий рубец.
Вихрь горя, котомка надежды.

Озеро! Дайте его нам! Озеро — не родник средь утесника, нет, но чистое озеро —
не для пптья: озеро, чтобы отдаться ледяному проклятию его летней глади. Чего ты
ищешь? Ни кредитора нет, ни дарителя.

Руки некогда царственные. Шаги нынче считаемые. Пища клончивая, корабль дальнего
плавания, который задерживают о спуска на воду, явно ненужного.

Понимание есть на все, но из этой пряжи восходит туман, опль страха или — подчас
— наша стелющаяся ненависть.

Ответ вопросительный — это ответ бытия. Но ответ на юпросник — это лишь гать
мысли.

«Твой сын будет призраком. Он дождется раскрепощенных гутей на угасшей земле».
Я омывался — не так ли Пуссен? — на ветру, который крепил мои крылья, — без
сожалений об утраченной матери.

АНДРЕ ФРЕНО Перевод М. Кудинова

Андре Френо (род. в 1907 г.). — Участник движения Сопротивления, автор вышедших нелегально сборников «Цари-волхвы» (1943) и «Парижские тайны» (1944). В поэмах «Черная свадьба» (1946) и «Огромное лицо богини Разума» (1950) воспевается мужество человека, преодолевающего трагическую абсурдность бытия. Лирике Френо («Рая нет», 1962; «Нерукотворный образ», 1968; «Римская колдунья», 1973) присуща философичность, тяга к иносказанию, отточенность стиля в сочетании с яркой образностью.

Стихи Френо были в 1969 г. изданы в русском переводе М. Кудинова («Прогресс»).

ЖИЗНЬ, ВЕТЕР

Жизнь сочинит мимоходом
ливень весенний — ив путь;
жизнь — это ветер в сто обещаний
невыполнимых и путь
в сто дерзаний и поражений,
и снова движенье, и ветер, и жизнь

такая ласковая, если захочет.

БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬ

Жизнь идет, куда я хочу.
Я гулять ее вывожу,
не теряя из виду
ни в шумной толпе,
ни на кладбище,
где я брожу
среди тихих могил
и где каждый мертвец,
кто б он ни был, мне мил,
потому что не сердится,
если мой смех
раздается возле могил.