Западноевропейская поэзия XX века

Тому, кто хищных лет добычей стал,
Не нужно ни садов, ни павильонов,
Ни отражений рук во мгле зеркал,
Ни пыльных книг, ни стриженых газонов.

Туманной пеленой подернут взгляд,
И слабым пальцам недоступна хватка.
Жизнь позади, и он не виноват,
Что исчерпал желанья без остатка.

Коль одинок он, я молю тебя,
Пусть он свое забудет пораженье,
Пусть не твердит слова любви, скорбя,
Пусть новый хмель стряхнет оцепененье
С души, глядящей в самое себя.

Его печаль, как крылья птиц, легка,
Его беда тепла, как ливень летний,
Его любовь прочнее тростника,
Его победу смуглая рука
Запишет сажей на стене последней.

* * *

«Пусть он войдет, одет лишь нетерпеньем…»

Пусть он войдет, одет лишь нетерпеньем,
В пространство, что измерил сердца стук,
Пусть, наделенный новым, тайным зреньем,
Увидит он источник долгих мук.

Нет обещаний, для него возможных,
Нет уверений, для него не ложных,
Нет тех, кто мог бы дать ему ответ,
Нет света лампы, женщиной несомой,
Постели нет и улицы знакомой.

Пусть он постигнет дерева завет
И видит в пораженьях смысл побед.

* * *

«Твой спутник, не поддавшийся тревоге…»

Твой спутник, не поддавшийся тревоге,
Отчаянью сломить тебя не даст,
Укажет средство, нужное в дороге;
То будет, без сомненья, не балласт
Банкнотов, слез, не могущих помочь,
И слов, подталых, словно снежный пласт.
Всего себя в глазах сосредоточь:

Там тополя осенние покорно
На берегу дрожат листвой узорной,
Роняя за листом усталый лист,
А сзади скалы встали ратью черной.
Свет времени невыразим и чист,
Как слезы счастья на земле просторной.

Гляди: перед тобой под ветра свист
Летит душа дорогой чудотворной,
Летит душа, которой мрак ночной
Ни страсти, ни улыбки не оставил.

Есть место меж деревьев под землей,
Где свет повиноваться тьму заставил,
Где взгляд дрожит, как острие копья,
Где обретет покой душа твоя.

Путь избери, как сердце указало,
К устойчивому свету обратись,
Небесною дорогой птиц умчись.
Уйди, и смерть у страха вырвет жало!

* * *