женщин на основной территории и ничего нового по Кейт Мерфи, — Джинни вздохнула, явно утомленная. — Она словно в воздухе растворилась. К тому же, она точно подходит к другим жертвам.
— Но не Черил Бейн.
Холлис заметила:
— Думаю, Изабелл скорее всего была права насчет Черил. Если до нее добрался убийца, то не именно потому, что она была — является — журналисткой, а из-за того, что она каким-то образом подбиралась слишком близко. Или он боялся, что уже добралась. И если это так, то даже попытаться предсказать, что он выкинет в следующий раз, станет еще сложнее.
— Кроме как убьет, — сухо высказалась Мэллори.
Настала очередь Холлис потирать затылок.
— И есть еще кое-что. Психолог-криминалист у нас — Изабелл, но должна заметить, если Кейт Мерфи — жертва, почему мы до сих пор ее не нашли? Пока что правила были таковы: если он убивает их, он делает это быстро и оставляет тела в открытом месте, где их легко обнаруживают. Допуская, что он снова убил, или, что Кейт Мерфи у него, с какой стати ему менять modus operandi сейчас?
— Наши патрули проверяют каждую придорожную площадку для остановки автомобилей на шоссе, — проинформировала их Джинни. — Большинство из них по два-три раза в день.
— Может быть, мы спугнули его, — предположила Мэллори. — Возможно, он убивает и оставляет тела в тех местах, которые мы не держим под наблюдением.
Холлис посмотрела на закрытую дверь, ведущую в комнату для совещаний:
— Может быть, настало время обсудить эту возможность.
Мэллори не сдвинулась с места:
— Когда Рэйф закрывал дверь, у него было такое решительное выражение лица. Я не уверена, что хочу быть той, кто помешает им.
Холлис продолжала внимательно смотреть на дверь, фокусируясь, пытаясь дотянуться паучьим чутьем. После долгой паузы, она сказала:
— Хм… давайте дадим им еще несколько минут.
— Ты серьезно? — Рэйф наклонился вперед и прикоснулся к ее руке, на этот раз даже не прореагировав на искру.
Изабелл на мгновение посмотрела на их руки, затем снова на его лицо:
— Совершенно серьезно. Впервые более чем за четырнадцать лет в моей голове тихо.
— Так вот что было не так весь день.
— Именно это, — подтвердила она, удивившись, что он заметил. — Вопрос в том почему?
Оба перевели взгляд на их соприкасающиеся руки, и Рэйф сказал:
— Пограничная территория, да?
— Да. Жутко, правда?
— Смотреть сегодня на ствол пистолета, пляшущий в руках пьяного параноика, не с того конца было жутко. Это? Это просто весьма любопытный поворот в моей жизни.
— Ты очень необычный человек, — сказала она.
— Что, вероятно, хорошо, — заметил он, — учитывая, что ты очень необычная женщина.
Часть Изабелл хотела уклониться, притвориться, что он этого не говорил, или что она не поняла, что он имел в виду. Но Изабелл не позволила себе увильнуть, или отойти, или отступиться. Что бы это ни было, ей нужно с этим справиться.
— Рэйф, ты осознаешь, что это может означать?
— Статическое электричество намного важнее, чем я о нем думал?
— Электромагнитная энергия. И нет, я не об этом.
— Тогда я понятия не имею, что это могло бы означать. Или даже что это вообще такое.
— У нас с Холлис есть теория.
— Которая заключается…?
— Теория заключается в том, что мои способности все еще при мне, просто сейчас что-то стоит между мной и огромным бескрайним миром.
— Ты же не хочешь сказать, что…
— Мы считаем, что это можешь быть ты.
— Ну, ты скажешь тоже, — он хмуро посмотрел на нее. — Изабелл, как это могу быть я? Я же не экстрасенс. Я даже и не понял бы, как быть экстрасенсом.
— Нам кажется, что в этом и может заключаться проблема.
Рэйф выждал, подняв брови.
— Когда латентный поначалу экстрасенс становится действующим, у него наступает период адаптации. Экстрасенс не контролирует ее или его способности с самого начала. Я имею в виду: посмотри на Холлис. Она стала медиумом несколько месяцев назад, и все еще не в состоянии открывать и закрывать эту дверь по желанию. Для этого требуются концентрация, и сосредоточенность, и практика. Много практики.
— Я не экстрасенс, — он произнес это скорее настороженно, чем неуверенно.
— Твоя бабушка была.
— И что?
— А то, что в семьях это иногда передается. Твои шансы на скрытую экстрасенсорность намного выше средних.
— И все-таки я не…
— Послушай. С самого начал между нами возникла связь. Назови это притяжением, взаимопониманием, симпатией — чем угодно. Это было. Мы оба это почувствовали.
— Да, я ощутил это.
— Мы чувствуем это сейчас, — сказала она, признаваясь и в своих ощущениях.
Рэйф тотчас же кивнул:
— Мы чувствуем это сейчас.
— И еще эта искрящаяся штука. Я говорила тебе, что это нечто новое для меня.
— Электромагнитная энергия. Научная основа.
— Да, но то, как эти поля реагировали друг на друга, и сила этой реакции — это что-то другое. Нечто, способное повлиять на мои способности.
— О’кей. Но…
— Рэйф. Между нами существует эта связь, этот… канал. Может быть его открыла энергия, или может быть… Может быть, его открыла энергия. А потом, когда я рассказала тебе, что со мной произошло, ты установил связь. Через этот канал. Ты хотел прогнать боль. И она ушла.
Рэйф очень осторожно спросил:
— Как я мог сделать что-то, чтобы… запереть твои способности в ящик?
— Как ни странно, отличное описание, — заметила она.
— Изабелл.
— О’кей. Одним из моментов, который, мы выяснили, состоит в том, что наши способности часто больше контролируются подсознанием, чем сознанием, особенно у недавно начавших действовать экстрасенсов. Согласно одной из теорий, это происходит потому, что на самом деле эти способности очень старые, а не новые. Они произошли из инстинктов, когда доисторические люди нуждались в любом возможном преимуществе, просто ради того чтобы выжить.
— Логично, — согласился Рэйф.
— Да, вполне. И если ты разделяешь эту теорию, то также логично предположить, что наши подсознания — глубоко сокрытое примитивное Оно[32] — могло бы не только управлять экстрасенсорными способностями, но делало бы это мгновенно и умело. Для этой нашей части, быть экстрасенсом было бы совершенно естественно.
— Мое подсознание заперло твои способности в ящик?
Изабелл задумчиво заметила:
— Тебе не приходило в голову, что у нас какие-то очень странные разговоры?
