Но как оставить в стороне майора Виня?
Чан слабо приподнял брови:
— Винь не тот, на кого Теневой может рассчитывать.
— Все равно доносчик.
— Болтун он, а не доносчик.
— Но он уже давно сует нос туда, где полномочия его заканчиваются задолго до подхода к исследуемому месту. Я убедился, что вот эти рапорты побывали сначала в его руках и в руках некоторых лиц, которые играют не последнюю скрипку в наших судьбах. Насколько это оказалось недальновидно с их стороны, вы сейчас убедитесь. Только благодаря нерасторопности и вязкости ума Виня мне удалось доказать, что до сего момента неудачей с неизвестным (хотя министры настаивали на формулировке неизвестного, как агента русских) мы полностью обязаны бетонной голове майора. Он не кадровик. Дальше приказано делом заняться нам. Как это вы себе представляете, решайте сами. Ваши убеждения я уже знаю и думаю, что у вас может что-нибудь случиться. А для своего успокоения познакомлю с некоторыми наиболее характерными донесениями, которые живо натолкнут вас на отдельные детали и определят дальнейшие действия.
— Для нашего спокойствия, — неожиданно, с некоторой задержкой в голосе добавил Чан, — необходимо изолировать газетчиков.
— Будьте спокойны, полковник. Я сам их боюсь, потому и принял надлежащие меры. Газетные крысы любому биографию испортят. Это у них в крови. Так вот, — шеф сел удобней, облокотился локтями о стол, и взял первый рапорт. — Здесь к каждому донесению приложена пояснительная записка, свидетельства очевидцев, которые и составляют самую живую, необходимую часть происходящего. Из всего этого количества я отобрал те, которые прямо наводят на мысль, что данное могло быть совершено в большей степени искомым агентом и никем другим. Девятый день. Скрупулезно проанализировав эти, сейчас уже малозначащие бумажки, я пришел к выводу, что они опаздывали к моему столу в среднем на сутки—двое. Вот работаем… — генерал мельком взглянул на успокоенного Чана. — И сейчас, чем дальше монах от Пекина, тем с большей задержкой приходят депеши. Замечаете, как дружно работает наше управление, если в нем незримо появляются теневые начальники? И это несмотря на мое категоричное распоряжение. Кое-кто поплатится местом. Субординацию, приказы еще никто не позволял отменять. В своем аппарате хозяин я, и терпеть двоеслужество не намерен.
Он встал, подошел к карте Китая.
— Определяйте, — продолжил, не глядя на Чана. — Шанхай, плюс сутки—двое. Вопрос банальный, с упреком к разуму. Но кто сейчас более менее достоверно скажет, где беглец? В Ханчжоу, в Нинбо, а может быть, в Вэньчжоу, или, если считать, что фортуна также добротно дует в парус, то, наверняка, его стылые глаза приглядываются к проходам к Фучжоу.
Отошел от карты. Как-то вся усталость и передряги последних дней резко проявились в нем сейчас, и к столу он уже подходил не так, как выходил из-за него. Старческое брюзжание, подрагивающие губы, сгорбленная осанка — все явно говорило о нервной усталости генерала. Глубокие складки над бровями, сеточка морщин у краев поджатых губ выявляли долгую борьбу с самим собой и с теми внешними раздражителями, которые надолго выводят из равновесия даже такие сильные характеры, каким обладал начальник. На ходу размышляя, ясно понимал, что не так-то просто довести до сведения отделов на местах сущность приказа; слишком далеки они от центра не только, географически, но и просто в житейском понимании своей работы, долга. Он тяжело сел.
— Приказ мы, конечно, отдадим, — говорил вроде бы как в открытую дверь. — Наши агенты найдут его. Но спецгруппы просто не успеют занять исходные позиции. Непостижимо быстр юнец. Для небольших групп нужно точное определение места. Но, упустив сутки, гадай, где и куда будет нести свои стопы отшельник. Вероятней, что после Шанхая крупные города будет обходить. Над нами висит меч наказания. И он не замедлит обрушиться, если мы не так повернемся… Самое неприятное в этой истории то, что никто прямо не требует исполнения и соблюдения обычных формальностей. Нет. Просто удивляются, почему так неловки наши службы, почему позволяем иностранным агентам шнырять по территории страны, допускаем жертвы и прочее. Чем скорее мы покончим с этим делом, тем спокойнее для наших душ, — генерал зябко поежился, устало потер веки. — Что это я в меланхолию вдаюсь. Слушай меня, Чан! Не основе вот этих казусов неплохо прослеживается путь агента, что лишний раз доказывает неопытность использования имеющихся материалов майором Винем. А Ведь он, по моим размышлениям, впал в идиотизм и действует вопреки фактам. Возможно и то, что на примере с монахом известные лица желают убедиться в нашей лояльности, — с этими словами шеф внимательно посмотрел на подчиненного. Поморщился. Махнул рукой. — Единственное, в чем преуспели на местах, так это в красочном описании неуспехов. Но и aгент, похоже, мало боится кого, раз без всякого расчета рубит концы.
— А попробуй здесь не рубить, когда тебя обложили со всех сторон.
— Не спешите, Чан. Если бы он границу перешел без жертв, вряд ли бы о его голове столько судачили. А так создалась ситуация, что он, как преступник, подлежит выявлению и обезвреживанию.
— Из этого я заключаю, — мягко вставил полковник, — что на границе его грубо спровоцировали. И не малая доля в том Виня и тех, кто притаился в тени его френча. Ведь с русскими он тоже отстреливался. Почему и зачем наши солдаты выставили стволы?
— Это серьезная мысль, — генерал долго смотрел на подчиненного. — Я пошлю на север человека с конкретным поручением. Чан уточнил.
— Вначале теневые спокойно веровали, что Винь своим умом сможет разрешить их задачи. Не прогадали. Мне тоже думалось, что выполнение не представлялось трудным. Но агент одному ему известными путями сумел опередить нерасторопного майора. Теперь, когда поняли, что афера прогорает, перекладывают ответственность на вас, мой шеф.
— Но я тоже не слабак, — отшутился генерал. — Я возложу всю ответственность на вас, дорогой полковник. Но на девяносто девять и девять вы правы. Слушайте теперь! Провинция наша умудрена опытом. Этим она мне нравится. Вкратце все выглядит так: Аньшань, окраина города. Найден труп Лю Циня. Убит выстрелом в голову из пистолета с расстояния более трехсот чи,[9] — генерал испытующе посмотрел на офицера. — Одним выстрелом. Редкая способность даже среди спортсменов. На обнаглевшего рецидивиста такое не спишешь. На глупого смертного тем более. Остается дополнить, что эти бумажки трое суток искали мой стол. Из этого случая вытекает, что сотрудники полиции не поставлены в известность, сколь опасен разыскиваемый. И, знаете, Чан, после вашей реплики о границе мне сейчас более кажется, что и эти жертвы заранее включены в актив происков некоторого круга. Слишком логическая цепочка получается.
— Не такой Винь тонкий игрок, чтобы у него многоходовки получались.
— А тени?
— Скорее всего, одно на другое накладывается.
— Возможно. Но возможно и другое, хотя гонка за вознаграждением играет далеко не последнюю роль. Вот второе: из Даляня сообщают — ограблено несколько касс, прилавков. Общая сумма внушительная. Все это в течение одного вечера. Немного позже какой-то неизвестный вызвал подозрение у берегового патруля и скрылся в портовых доках. Там и обнаружены тела патрульных. Три человека. Вроде, все было у Виня, чтобы закончить дело, — генерал немного взбодрился, выпрямился. Осунувшееся лицо стало нацеленным. — Монах постоянно в поле зрения сыщиков и доносчиков. Все это вызывает крайнее недоумение. В Яньтае небольшая потасовка в стиле западных боевиков. Местная ватага без дела шляющихся юнцов пристала к иностранцу по внешности. Одолеть его не смогла, что и вызвало подозрение местного следственного отдела. Ниточка потянулась. Участники указывают, что иностранец одаривал мелкими купюрами беспризорников. Нападающих было семеро. Ребята вполне крепкие. Но они никак не ожидали, что неизвестный в течение нескольких секунд разгонит их и отобьет охоту преследовать. Четверо госпитализированы. Оружия не применял. По описаниям схож с разыскиваемым. Надо думать, полковник, — генерал бросил внимательный взгляд на скучающего Чана, смиренно сидевшего и терпеливо выслушивающего своего начальника, — что эти докладные тоже не спешили в этот кабинет. Слишком недооценен он. А вот Циндао, город, где была возможность покончить с затянувшимся делом. Местная школа драчунов согласилась несколько дней держать под наблюдением город и прибрежную полосу. Правда, хватает невыясненных мест, но происшедшее, по описанию, обстояло так. На побережье
