странный член, какой я когда-либо видел: он весь был в мелких шрамах.
– Я попытался просто смахнуть их, но они уже крепко приклеились. Весь мой член кровоточил, а хуже всего пришлось с теми, которые оказались на головке… – Он рассказывал об этом с энтузиазмом.
Я пораженно пялился на его член и при этом так заразительно хохотал, что заставил смеяться и их. Мимо бара проходила пожилая пара, которая посмотрела на нас с отвращением. Свищ быстро убрал хозяйство обратно в штаны.
Кроме этой, я услышал еще скучные истории про какие-то ярмарки, а также про то время, когда гандбольная команда Тарма находилась во втором дивизионе и боролась за кубок с GOG.[3] Но они были передвинуты в лигу Ютландии, потому что соседний город Скьерн переманил к себе лучших игроков. Я слышал неподдельную ярость в их голосах, но не понимал причины. Черт возьми, кто сейчас всерьез интересуется гандболом?
Затем последовали жестокие истории. Они удивили меня, но не испугали – в этих парнях было что-то приятное.
– Он продолжал кидаться арахисом, и тут я дал знак Свищу.
– Да, и тогда я вдарил ему как следует. Его передние зубы болтались на ниточках, и он начал угрожать полицией и тюрьмой. – Свищ смеялся.
– Но я схватил его и объяснил, что, раз он бросает в девушек арахис, он это заслужил.
Я и сам хотел рассказать несколько историй, но передумал – мои истории испугали бы их. Моя жестокость выливалась в настоящее насилие. Тут никто не бьет маленьких мальчиков ногами по голове.
Мы стали вместе ужинать в «Лас-Вегасе». Не каждый вечер, но несколько раз в неделю. Мне было с ними легко. Иногда они много болтали, иногда мы ужинали молча. Периодически они приглашали меня выбраться на прогулку в город вместе с ними, но я всякий раз вежливо отказывался. Я хотел, но мне не хватало мужества.
Полноватая дама
В дверь настойчиво звонили. На пороге стояла моя соседка, та самая полноватая дама.
– Привет, я Карен. Я живу в квартире девятнадцать.
– Ага. Привет.
– Мы тут говорили – жаль, нам не удалось устроить тебе теплого приема на Поппельвай, так что я решила хотя бы испечь для тебя пирог. – И она протянула мне сковородку.
Не успел я взять у нее пирог, как она уже проскользнула ко мне в дом. Это было как-то дерзко, но в то же время обезоруживающе, и я подумал про себя: «Черт, надо было ее пригласить».
– Да, мы много говорили о том, что вы за птица.
– Правда?
– Вы нас смутили. Мы думали, что сюда въедет семья с детьми. У нас тут семейный квартал. И вдруг появляется молодой бездетный парень из самого Копенгагена!
Она открывала все двери подряд и заглядывала во все комнаты. Это была уже следующая стадия наглости, но мне было все равно – я хотел, чтобы она посмотрела, какой у меня прекрасный дом.
– У вас четыре спальни?
– Ну да. На случай если вдруг гости приедут.
– Да, гостеприимный дом. Это хорошо. Должно быть место для других. Вы его отлично обустроили. – Она тепло улыбнулась.
– Спасибо.
– Милая мебель. Из «Фальке»?
– Ну да.
– Здорово.
Она села на диван и с любопытством посмотрела на меня, вероятно ожидая какой-то реакции с моей стороны. А я все еще ходил со сковородкой в руках и чувствовал себя ошарашенно, в хорошем смысле слова.
– Не желаете чашечку кофе?
– О, спасибо большое. И может, кусочек пирога. – Она все время улыбалась, и улыбка ее была очень приятной.
Я сидел с Карен и пил кофе с шоколадным пирогом. Она замужем за Каем. У них две дочки – одна моя ровесница, а вторая на несколько лет младше.
Мне недавно исполнилось двадцать пять. Обе дочери уехали в Орхус, и теперь Карен осталась одна.
– Может, немного скучновато, но всегда можно найти себе занятие. Правда? Я заметила, что вы тоже все время дома.
– Да, занятия всегда найдутся… – Хотя я сознательно ничего не делал.
Они живут тут всю свою жизнь, и все их друзья живут тут же, на Поппельвай. А у меня?
– А что у меня?
– Ну, вам же не коммуна дом оплатила? – спросила она с подозрением.
– Нет. С какой стати коммуна должна покупать мне дом?
– Они стараются всем обеспечить безработных.
– Я не безработный. – Я оскорбился.
Карен с недоумением взглянула на меня:
– Но у вас нет работы.
– Мне нет необходимости ходить на работу.
Она оживилась:
– А… так вы богач?
– Мне не хотелось бы говорить на эту тему.
– Как интересно. Но вы же не гангстер или что-то в этом роде?
– Что?
Она отрезала кусок пирога и протянула мне. Это уже был четвертый, а она все продолжала кормить меня.
– Слышала о гангстерах и рокерах, которые становятся участниками программы защиты свидетелей, как Дэн Люнге. Вы же не такой?
– Конечно нет.
Она с облегчением улыбнулась:
– Мы просто все удивляемся, зачем вам понадобилось переезжать в Тарм.
– Кто это «мы»? – Меня уже стало раздражать это слово.
– Все, с кем я разговариваю. Как вас зовут?
– Николай.
– Ну а фамилия у вас тоже есть?
Я откусил большой кусок пирога:
– Конечно.
– Окхольм?
Я колебался, но в итоге кивнул, и она дернулась от радости:
– Уф! Ну вот. Ваша мама – это наша Грит Окхольм?
– Да, моя мама – певица Грит Окхольм, которая родилась и выросла в Тарме.
– Да вы, наверное, самая занимательная личность, когда-либо жившая на Поппельвай. Как-то, правда, был тут один разведчик под именем Б. С. А почему ты переехал? Из-за мамы?
– Нет, просто захотелось.
