овчарки.
Вот так, у всех на виду Секретарь Компании превратился в гигантского угря.
Примула придушенно вскрикнула и лишилась чувств. Оператор поверить не мог своему счастью. Он приблизил в объективе тщательно накрашенное лицо, синеватые веки – закрытые, словно во сне, - волосы, рассыпавшиеся по бетонным плитам. Потом взял в кадр свирепую морду огромного угря – в каком-то метре от нее. Засверкали вспышки фотоаппаратов. Один из журналистов поднес микрофон к острой морде.
- А скажите, каково вам… - послышался надрывный, прерывистый голос, каким репортеры берут интервью. – Аааааааааа! – Угорь сомкнул челюсти, проглотив микрофон вместе с рукой. Репортер вытащил из пасти окровавленную руку и, шатаясь, отступил. Его коллеги подняли Примулу на ноги – она водила вокруг затуманенным взглядом.
Угорь тем временем, выполз на траву и – словно точно знал, чего хочет - устремился к реке. Наконец, его хвост мелькнул в воздухе, и он ушел под воду.
Все случилось в считанные минуты. Журналисты разом затараторили. Примула вдруг пришла в себя и заорала оператору:
- Ты это снял?
Оператор увлеченно снимал плоский костюм, одиноко лежавший на бетонных плитах. Он долго держал в кадре пустой ботинок и висящий на нем носок с красно-желтым узором.
- Фантастика! – раздались крики. – Невероятно! Что творится в этом городе?
Люси и Хогарт наблюдали за происходящим, не произнося ни слова. Они были потрясены не меньше, чем все. И тут Люси воскликнула:
- Смотрите, смотрите туда!
Тем временем мистер Уэллс проводил совещание с управляющим и владельцами международной фирмы «Глобальная Очистка». Эта фирма занималась только тем, что перевозила ядовитые отходы из одной страны в другую. Если у кого-то скапливался мусор, «Глобальная Очистка» помогала от него избавиться. Его вывозили в дальние страны, где никто не протестовал, или топили в море, или отправляли на свалку, или опускали на дно заброшенных шахт. А бывало – и просто закапывали в яму, если удавалось договориться с фермером, которому принадлежало поле. А что-то и вовсе сжигали.
Теперь они подписывали соглашение с мистером Уэллсом. Ему заплатят из расчета один фунт за тонну, если он возьмется ликвидировать миллион тонн особо ядовитых химических отходов. Один миллион тонн!
Все сидели за столом в его кабинете. Он только что подписал соглашение и, уставившись, смотрел на чек. Впервые в жизни он видел чек на один миллион фунтов. Официантка разливала напитки. Потом в зале заседаний совета директоров состоится ланч. Мистер Уэллс поднял стакан односолодового виски.
- За «Глобальную Очистку»! – воскликнул он.
- За «Глобальную Очистку»! – повторили все хором и, широко улыбаясь, подняли стаканы в честь мистера Уэллса, а потом осушили их, запрокинув головы.
Но когда опустили стаканы, сглатывая огненный напиток - четверо представителей «Глобальной Очистки» увидели нечто невозможное. Лицо мистера Уэллса стало лиловым, как спелый инжир. Стакан выпал из его руки и покатился по столу, и сам он шлепнулся грудью на стол - прямо на чек, которым любовался. Опрокинулись четыре стула – гости вскочили с мест. Что с мистером Уэллсом? Сердечный приступ? Или припадок? Нет – это уже был не мистер Уэллс.
- Боже мой! – воскликнул Менеджер по продажам. – Да это сом! И всем сомам сом!
Все четверо уставились на плоскую, широкую блестящую голову с фиолетовым отливом, торчавшую из разорванного белого воротничка мистера Уэллса - на крошечные глазки, будто пуговки из той же материи, что и кожа, на усы, шевелившиеся у рта.
Огромная рыбина, одетая в рубашку и пиджак мистера Уэллса, сжалась, рывком подалась вперед и рухнула на стол. Брюки вместе с ботинками и носками упали с нее на пол. Сом тяжело ударил хвостом и два или три раза открыл рот.
Один из четырех гостей от ужаса бросился наутек. Врезавшись в стену, он замер, но попытался тут же по ней взобраться – и на него свалилась картина с изображением Фабрики.
Трое других между тем осознали, что из коридора доносятся крики и вопли - в офисах, похоже, царила страшная паника. Дверь с треском отворилась и в кабинет, будто спасаясь от погони, влетела секретарша мистера Уэллса. Она не пыталась ничего объяснить и лишь голосила. В коридоре за ее спиной два крупных морских льва, мыча и толкаясь, пытались протиснуться к выходу.
И тут секретарша увидела сома. Издав протяжный стон, она села на пол, съежилась и зарыдала.
Четверо гостей бросились из кабинета - и замерли у дверей. Повсюду, с криком и плачем, бегали секретарши. Помощники управляющего, выпучив глаза, орали друг на друга - волосы у них стояли дыбом, будто иглы у дикобразов. Лишь один человек не терял головы – в его руках извивался осетр величиной с него самого.
- Это мистер Плотецки! – кричал он. – Ему надо в воду. Помогите донести его до реки!
Отличная мысль! Четверо гостей из «Глобалной Очистки» воспряли духом.
- Объяснения потом! – воскликнул один из них. – Потащили мистера Уэллса к реке! – Всей гурьбой они высыпали из кабинета. Из соседних дверей выкатился клубок огромных угрей – лупя хвостами, они кубарем понеслись по коридору.
Служащие по всему зданию шлепались на плавники и кувыркались по полу, опрокидывая корзины для бумаг и шкафы с документами.
- К реке! – звучал возглас. - Дженис! Дафни! Ну-ка, взялись за хвост!
- Джейн, ты управишься?
- Скорей, Джоанна, помоги!
Поднялся такой гвалт и переполох, что даже словом «светопреставление» этого не описать. Повсюду летели осколки дверного стекла, офисная мебель шаталась и опрокидывалась, а худенькие секретарши, спотыкаясь о разбросанные ботинки и пустые, смятые штаны, боролись с карпами, усачами, лососями и щуками величиной с человека. Тюлени, огромные угри, гигантские жабы и колоссальных размеров жуки- плавунцы добирались до воды сами.
Все офисные служащие, кто работал на Фабрике шли вперевалку, семенили или ползли, устремляясь к выходу.
- К реке! К реке!
Словно толпа футбольных болельщиков на поле по окончании матча, они высыпали из парадного входа офисного блока.
Эту толпу и увидела Люси, когда воскликнула: «Смотрите, смотрите туда!» - к ним неслась трепещущая масса людей, гигантских рыб и прочих водных обитателей.
- Невероятно! – заверещала Примула. – Оператор! Оператор! – и она принялась, часто дыша, голосить в микрофон.
Но это была только первая волна. Потом появилась вторая – и значительно больше: толпа фабричных рабочих. Они шли так же, шатаясь, под весом огромных рыбин – своих товарищей и коллег.
Река кипела – тяжелые тела извивались и кружили, бросались или заползали в воду. Мужчин, которые несли на себе товарищей, постигала та же участь: выпустив своих чешуйчатых коллег в воду, они падали вслед за ними, преображаясь на лету. Река бурлила – кругом плавала чья-то одежда и мелькали огромные спинные плавники – рыбы освобождались от пиджаков, рубашек и брюк.
- Снимай! Снимай, как они меняются! Смотри: получеловек–полурыба! – кричала Примула оператору.
– Какое лицо – и оно превращается! Потрясающий кадр! Сенсация! Невероятно! Смотри, какой страх! Снимай! Вот, шикарно! И ужас в глазах! Чудесно!
Но вот, очевидцы всех этих событий стали замечать, что облик меняли только мужчины. Из женщин никто ни в кого не превратился. Также съемочная группа и журналисты остались какими были. Все они глядели в реку – на темные, плоские лица, круглые, изумленные глаза и большие, почти застывшие рты, которые медленно закрывались и открывались. Гигантские существа не могли выйти на сушу. Но уплывать
