великой певицы. Он принадлежал Алле Пугачевой. В заметке «Не угаснет огонек» она писала:
«Клавдия Ивановна Шульженко… Три слова, три добрых слова, как три песни, наполненные чувством любви, доброты и неиссякаемого таланта. Когда умирает такой человек, то чувство осиротелости охватывает душу. Утрата – как бы потеря близкого, справедливого доброго гения в нашем трудном, далеко не легком жанре.
Конечно, острее всех воспримут ее уход люди старшего поколения. Но он и современных мальчишек и девчонок не оставит равнодушными, подскажет им перечитать и пересмотреть историю ее жизни, а стало быть, и историю советской эстрады, за которой стоит и жизнь страны…
«Мир – дело житейское, – любила говорить она. – И пока помнят меня люди, я буду жить…»
Мы, сегодняшнее поколение, воспитанное на песнях Клавдии Ивановны, никогда ее не забудем. В наших сердцах она поселилась навечно».
Июль
1 июля Аллу Пугачеву вновь показывали по телевизору: она приняла участие в 1-м в этом году выпуске передачи «Песня года». Я не ошибся, выпуск действительно был первым. Дело в том, что в течение полугода эта передача не выходила в эфир, поскольку у руководства ТВ были к ней претензии, причем справедливые: в ней все меньше и меньше звучало по-настоящему хороших песен. Поэтому «Песне» дали перерыв, с тем чтобы ее создатели внесли необходимые изменения. И они появились. Отныне передача была разбита на рубрики: «Дебют на сцене», «По вашим просьбам» и т. д. Вела обновленную «Песню года» популярная музыкальная ведущая Элеонора Беляева (из «Музыкального киоска»). Помимо Аллы Пугачевой, которая спела песню «Расскажите, птицы», в том 1-м выпуске приняли участие: Людмила Гурченко, Ирина Отиева, Яак Йоала, Анатолий Чепурной, «Сябры», «Мелодия».
8 июля музыкальный номер с участием Аллы Пугачевой был показан в концерте, приуроченном к Дню рыбака (15.10). Компанию ей в этой передаче составили: Валентина Толкунова, Яак Йоала, «Ялла», Юдит Сюч (Венгрия) и др.
Сама Пугачева этот концерт вряд ли смотрела, поскольку была в те дни погружена в иные проблемы: она «обкатывала» свою программу «Пришла и говорю» на ленинградской публике. Представления шли с 2 по 22 июля (кроме 4—5-го, 11—12- го) в зале «Октябрьский». Там же в эти дни находилась и съемочная группа фильма «Алла», которая продолжала работу над локальными съемками (они велись 13–25 июля).
В те же дни Пугачева дала согласие на свое участие еще в одном фильме – «Сезон чудес», который на Одесской киностудии собирался снимать Георгий Юнгвальд-Хилькевич. Причем кандидатура Пугачевой возникла случайно. Главную женскую роль в фильме должна была сыграть юная актриса Яна Поплавская (Красная Шапочка из одноименного телефильма), но она оказалась занятой в училище, и пришлось взять другую актрису, к которой у Хилькевича душа не лежала. Из-за этого весь его интерес к сюжету фильма пропал, он был занят только музыкальными номерами. Песни в фильме должна была исполнять популярная группа «Земляне». Но записанные ими в июне на «Мосфильме» пять песен Хилькевичу не понравились. Тогда он обратился к популярному в андерграундной среде композитору Юрию Чернавскому, чтобы тот эти песни перезаписал. Чернавский эту просьбу выполнил, а попутно написал к фильму и пару-тройку собственных песен (на слова Леонида Дербенева). Когда стали прикидывать, кому можно эти песни отдать для исполнения, всплыла кандидатура Аллы Пугачевой. Эта идея пришлась по душе Хилькевичу, который понял, что при наличии Пугачевой фильм может стать сенсацией. Дело было за малым – уговорить саму певицу. О том, как это происходило, вспоминает сам режиссер:
«О визите я договорился с ней по телефону. Она видела моих «Мушкетеров», но Алла Борисовна не из тех людей, которые будут что-либо хвалить или кем-то восторгаться… Потом мне рассказали, что она говорила про меня:
– Талантливый человек, но чего-то не хватает в его фильмах. Какой-то он неудачник в кино.
В назначенный день и час я пришел к ее дому. Там стояла толпа фанатичек, которые знали о Пугачевой буквально все: когда она приходит, кого ждет и так далее. Причем все это были девчонки – ни одного мужчины. Все причесаны, как Алла, все завиты, как Алла, все рыжие. Вокруг дома охранники – и эта толпа девчонок. Зашел я в подъезд, поднялся на этаж, позвонил в двери и прислушался. И услышал далеко- далеко: цок-цок, цок-цок, цок-цок, цок-цок. Думаю: откуда же это идут? Потом, когда открылась дверь, я понял. Алла сломала все стенки, и получилась вся квартира – одна большая комната – вокруг ванной. Очень интересно сделано архитектурно…
Открыла дверь она сама. Я зашел – а там белая прихожая, белое зеркало, белая ваза, белые цветы… И даже белый пол. И я решил, что в фильме обязательно будет песня обо всем белом. Сказал Лене Дербеневу: «Напиши что-нибудь про белую дверь».
И появилась песня: «Эта белая, белая дверь».
Первое свидание было очень тревожным. Вошел я и стал с Аллой Борисовной говорить о замысле. Она меня внимательно выслушала. Потом послушала кассету Чернавского и сказала:
– Я подумаю.
Композитор Чернавский боялся ее безумно. Но, как выяснилось, Юру она считала талантливым человеком. И согласилась. Таких песен, как у меня в этом фильме, Алла Пугачева не пела ни до, ни после. Это не ее стиль, не ее репертуар…»
Август – сентябрь
12 августа многомиллионная аудитория советских телезрителей прильнула к своим «ящикам»: в 22.05 по московскому времени по 1-й программе ЦТ показали премьеру фильма «Поет Алла Пугачева». Этот фильм смотрели даже ярые противники певицы, поскольку его показу предшествовала широкая рекламная кампания, где отмечалось, что в нем будут продемонстрированы эксклюзивные кадры съемок из новой программы певицы «Пришла и говорю», а также съемки ее гастрольных турне как на родине, так и за границей (в Венгрии, ГДР, Финляндии, Франции). Реклама не обманула: все перечисленное в фильме показали, плюс зрителям дали возможность заглянуть в роскошную квартиру певицы на улице Горького. Кстати, именно последние съемки и вызовут потом негативную реакцию критики. Уже 14 августа в «Советской культуре» появится первый отклик на передачу, принадлежавший перу критика Е. Чекаловой. Она напишет:
«Жаль, что авторы программы не сумели тактично уберечь свою героиню от некоторого самолюбования, не очень уместных ноток в разговоре со зрителем, не помогли ей с чувством меры и хорошим вкусом подобрать туалеты. Явно противоречили лирическому и задушевному тону большинства песен репертуара Аллы Пугачевой и вычурные съемки «звезды» эстрады в, прямо скажем, безвкусных, очень уж «шикарных» интерьерах…»
Чуть позже в журнале «Театр» об этом же написала и И. Василинина: «Насторожила и огорчила передача, посвященная Пугачевой, показанная по телевидению. В ней самолюбование собой, своей жизнью проглядывало слишком уж очевидно. Передачу эту, сразу же после ее анонсирования, многие ждали с нетерпением. И внимательно смотрели. И долго обсуждали. Что же обсуждали в первую очередь? Паркет в квартире певицы (многие кадры передачи сняты в ее доме), достоинства кресел, ажурность занавесок, из-за которых певица, выглядывая со столь не свойственным ей до этого миленьким кокетством, пела песенку про кукушку… А когда зритель в первую очередь замечает подобные вещи, это серьезный просчет создателей телефильма. К сожалению, певица предстала в нем прежде всего излишне самоуверенной хозяйкой, которая то и дело принималась поучать зрителя, как надо понимать и относиться к ее искусству. Случайно или нет, но получилось так, что нам больше показывали различные видовые сюжеты с участием Пугачевой, а сами песни в ее исполнении уходили куда-то на второй план. И заявлено это было сразу же, с первой песни «Арлекино», которая до сих пор любима зрителем, готовым слушать ее вновь и вновь. Однако изобразительный ряд передачи сминал и рвал музыкальное произведение. Исполняющую его певицу мы видели то на подмостках сцены, то перед микрофоном на радио, то идущую в окружении веселящейся молодежи по набережной. И песня от всего этого терялась, трагический Арлекин никак не сливался со счастливой женщиной в джинсах, которая прогуливалась вдоль реки. Вообще, от главной героини этого фильма (так почему-то не хочется говорить) – Аллы Пугачевой – порой исходило так много довольства и менторской снисходительности, что становилось как-то не по себе. И только документальные кадры, переносящие нас в концерты певицы, вновь возвращали нам трагически-вольный, демократически-простой
