подписанным разными фамилиями из разных городов. В них они называли себя инженерами глубинной разведки. В письмах затрагивались темы моих телефонных разговоров. Они были огромны. Люди не ленились – видимо, свободного времени у них было достаточно. В них они мне прозрачно намекали, что «их люди» повсюду: и среди священнослужителей, и среди врачей, и т. п. К сожалению, эти послания не сохранились, т. к. я не вынашивала планов мести. Надеялась, что устанут развлекаться, но время шло, а все оставалось по-прежнему...»
К этим словам популярного диктора можно относиться по-разному, в том числе и не верить им, сочтя все рассказанное ею плодом воспаленной фантазии. Однако, судя по всему, это правда – прослушка и странные письма действительно имели место. Но вот кто этим занимался, сказать однозначно нельзя. Версий может быть две: либо это какой-то маньяк, которому доставляло удовольствие изводить красивую женщину, либо действительно КГБ. Кстати, у последнего были все основания в те годы следить за Вовк. Дело в том, что в конце 70-х распался ее брак с первым мужем – диктором ЦТ Геннадием Чертовым. О причинах, которые способствовали этому разводу, рассказывает сама А. Вовк:
«Первого мужа я очень любила. Мы прожили долго и счастливо 16 лет. Но потом жизненные обстоятельства сложились так, что нам пришлось расстаться. Почему? Я не берусь анализировать. Мы работали в одном месте, но то, что мы проводили вместе много времени, меня нисколько не напрягало. Мне это даже нравилось. Но у нас не было детей. Если бы они были, первый брак, наверное, не распался бы. Все-таки семья – это не только муж и жена. Должны быть дети. Но у меня были проблемы со здоровьем. Были операции. И мой первый муж знал о моей проблеме...»
В тот момент, когда первый брак трещал по всем швам, Вовк внезапно влюбилась. Этим человеком оказался иностранец, чехословацкий художник и архитектор по имени Индржих, который в ту пору работал главным художником киностудии «Баррандов». Знакомство с ним произошло у него на родине, куда Вовк приехала на полтора месяца делать передачу по изучению русского языка.
«Сначала я никого не замечала. Но чувствовала, что кому-то очень нравлюсь. И не могла понять, кто же это на меня флюиды посылает. Но однажды мы встретились глазами, и все стало ясно. Это как удар молнии. Когда я уехала в Москву, он мне позвонил и сделал предложение. Я ему сказала, что не могу выйти за него, потому что замужем, у меня есть работа, семья, Москва и все остальное. Но он оказался упорным. Когда человеку говоришь «нет», особенно мужчине, ему еще больше хочется преодолеть это сопротивление. И я уступила...»
Новый муж Вовк был гражданином социалистической страны, однако в 1968 году он, протестуя против ввода советских войск в Чехословакию, демонстративно вышел из партии. Поэтому этот брак вызвал глухое недовольство со стороны идеологического отдела ЦК. Результатом этого и могла стать слежка, которую установили за Вовк на родине. Чуть мягче отнеслись к новому замужеству своей сотрудницы на ЦТ, хотя и там при каждом удобном случае руководство не упускало случая попрекнуть ее этим фактом. К примеру, у нее было несколько словесных дуэлей с председателем Гостелерадио СССР. Он спрашивал ее: «Ангелина Михайловна, вы гражданка какой страны?» Она отвечала ему: «СССР». На что он язвительно замечал: «А мне кажется, вам неплохо было бы в Чехословакию податься».
В 80-е годы Ангелина Вовк прочно обосновалась в кресле ведущей популярной передачи «Спокойной ночи, малыши!». Вышло это совершенно случайно. Вот как об этом вспоминает сама телеведущая:
«Когда я пришла на телевидение, передача не пользовалась успехом у дикторов. Была неподражаемая Валентина Леонтьева, был обаятельный дядя Володя Ухин, а остальные работали на подхвате. Я очень дружила с Ухиным, и он (а не режиссер и не редактор) уговаривал меня вести эту программу. Я не соглашалась. Но однажды случилось то, что случилось. Я шла по коридору «Останкино» – и вдруг на меня буквально набрасываются несколько человек, втаскивают в студию, усаживают за стол: «Ухин не пришел, передачу больше вести некому. Будешь ты». Испугалась я тогда не на шутку: «Я даже не знаю текста!..» Мне быстро объяснили, что знать ничего не надо, нужно только куклам поддакивать. Все свершилось мгновенно: в эфир пошла знаменитая музыка, и я произнесла перед камерой: «Здравствуйте, девочки и мальчики!» – больше ничего не помню. Когда кошмар закончился, в студию ворвались режиссер, редакторы, актеры и стали кричать, как все замечательно у меня получилось. Каким образом – не пойму до сих пор. Наверное, небесные силы вмешались. Так я начала вести программу «Спокойной ночи, малыши!». И вела очень долго...»
Скажем прямо, попадание Вовк в эту передачу было вполне закономерным. Несмотря на то что своих детей у нее никогда не было (зато у нее есть целых двенадцать крестников!), но она всегда их любила. В 1988 году они с мужем даже хотели взять ребенка из детского дома. Но не судьба. Как вспоминает сама Вовк:
«Это было после землетрясения в Армении, в Спитаке. Муж предложил мне пойти в армянское посольство, чтобы нам дали сироту на воспитание. Но, как выяснилось, армяне своих детей не отдают, семейные узы у них очень крепкие. И если живы даже самые дальние родственники, они забирают малыша на воспитание...»
Помимо детей, Вовк страстно обожает животных. На этой почве ее даже избрали президентом Благотворительного фонда защиты животных. У самой Вовк в доме всегда жила какая-нибудь живность, в основном – собаки.
«Вообще с собаками у меня все время что-то происходит. Как-то пара псин появилась у нас в подъезде. Ко мне сбежались все женщины, не любящие этот вид животных, и начали наперебой говорить: вы как президент должны что-то предпринять. Сраженная таким аргументом, я взяла к себе одну из собак и назвала ее Лайма – в честь певицы Вайкуле. Однако, оставив Лайму у себя, я вскоре крепко пожалела: она не привыкла быть в одиночестве и в один из моих первых уходов разодрала всю дверь, оставив к моему приходу от обивки лишь лохмотья. Вскоре выяснилось, что это было только начало.
Когда в один из прекрасных дней я вернулась домой в половине двенадцатого ночи, обгрызанная дверь вообще не открылась. Квартира стоит на сигнализации, пришлось вызывать охрану. Но и они развели руками – все замки открыли, а внутрь попасть не удалось. Все шло к тому, что дверь закрыта изнутри. Уже почти половина первого, звоню пожарным, умоляю их приехать и вломиться ко мне в дом хотя бы через окно. И мало того, что пожарные влетели мне в копеечку – надо же было сделать людям приятное, – так еще их приезд оказался совершенно бессмысленным: влезть через окно можно было только в том случае, если бы его сломали. Но я только недавно поменяла окна, а ставить посреди ночи новые у меня не было никакого желания. Пришлось высаживать дверь...
Пыталась ли я после всего вырвать у Лаймы клыки и оторвать лапы? Как ни странно, злобы к собачке не испытывала. Я просто говорила: Лайма, ну как же так, в самом деле? И она начинала прятаться, всем своим видом показывая, что ей страшно неловко...»
В те же 80-е Вовк встала у руля еще одной популярной передачи – «Песня года». Однако в самом начале 90-х над «Песней» нависла угроза закрытия, и ее ведущей пришлось приложить огромные усилия, чтобы отстоять ее перед руководством. Говорят, большое значение при этом имело близкое соседство Вовк с тогдашним руководителем Российского телевидения Егором Яковлевым – волею судьбы они оказались соседями по этажу в доме на Арбате. Хотя сама Ангелина категорически отрицает тот факт, что использовала свое соседство с Яковлевым в корыстных целях. По ее словам, во внерабочее время общались они мало, поэтому ей, если возникала необходимость решения какого-либо служебного вопроса на высшем уровне, приходилось записываться к нему на прием.
Не менее сложно в начале 90-х складывалась и личная жизнь Вовк. В частности, после 13 лет замужества распался ее второй брак – с Индржихом. Почему? Рассказывает А. Вовк:
«Я предлагала мужу переехать сюда. Он сказал, что не сможет здесь жить. Я понимала его. Вот он подходит здесь к прилавку, его толкают, чего-то кричат, перекликаются через голову. Он мне говорил: «Я так не могу, я здесь умру с голоду». Ну и еще наше хамство – он этого не понимал. Когда я приезжала в Чехословакию, то чувствовала себя дикаркой. Все стоят спокойно, все ждут очереди, никто не влезает, не шумит. А я на первых порах себе это позволяла, и на меня все смотрели, как на хулиганку. Было очень стыдно. Я же никак не могла решиться уехать к нему насовсем. Застопорило меня, заклинило, и все тут. Работа в Москве держала меня в плену и не отпускала. К тому же и в этом браке у нас не было детей. Индржих предлагал взять на воспитание ребенка, особенно после армянского землетрясения (произошло в 1988 году. –
