недовольство, но догадаться о его причинах, естественно, не смогли. Единственное, что они поняли, — клиент зол.
В Dinner Club NEPENTHA, расположенный на Piazza Diaz, то есть в самом центре Милана, простые люди не заходили. Поэтому к посетителям здесь привыкли относиться с отменным вниманием. Мгновенно возле столика материализовался элегантный метрдотель, а в руках у нас невесть откуда появились бокалы с фирменным коктейлем «Nepenthino». Пришлось мне срочно обуздать эмоции и вести себя прилично. Даша на радостях заказала какие-то «узелки телятины с овощами» запеченные в фольге, а мне достался стейк из страуса, с соусом «дюбоне». И, разумеется, с яблоком и картофельными крокетами в придачу. Зато я мстительно отыгрался на винной карте. Гневно отвергнув все итальянские сорта, я пару раз отказался от принесенных вин и остановился на Domaine Cauhape 1992 года для себя и Chateau Fontenil 1987 года для «синьорины». Винный «мэтр», sommelier, готов был утереть пот со лба, но отношение к нам установилось самое трепетное. Теперь можно было и осмотреться.
Небольшой зал был полон. Судя по внешнему виду «синьоров» и драгоценностям их подруг, рейтинг заведения завис где-то в районе потолка. Выше уже некуда, категория V.I.P. Веселился народ скромно, никто не пытался прилепить официанту банкноту на лоб, сплясать на столе канкан. На каждом столике стояли массивные бронзовые подсвечники, и горящие в них свечи усугубляли и без того очень интимную атмосферу. Публика подобралась в основном дуэтами, мужчины и женщины в совершенно произвольных возрастных категориях. Лишь в дальнем от нас углу сидела небольшая, чисто мужская компания. Типичный «мальчишник». Всем «мальчишкам» было хорошо за пятьдесят, строгие темные костюмы, белые рубашки, бриллиантовые заколки на галстуках — серьезные, взрослые люди. Лицо одного из них показалось мне смутно знакомым. Он сидел ко мне боком, видно было плохо, и, чтобы не привлекать внимания, я несколько раз как бы случайно оборачивался в его сторону. И добился-таки своего. В какой-то момент наши глаза просто встретились, и я тут же его вспомнил. Это был не кто иной, как дон Кольбиани. Деловой партнер и хороший знакомый моего отца. А встречались мы не далее, как месяц назад, в личном папином кабинете. Речь тогда шла о разных пустяках, например — разрешит дон Кольбиани пристрелить Роже Анье, или не разрешит. Такая вот нечаянная встреча.
Я сделал вид, что смотрю на картину за его спиной, а он просто отвернулся. Продолжать знакомство мне совершенно не хотелось. Мафия, она и в Африке мафия. Имея на хвосте русскую, мне еще только итальянской не хватало. А то, что мы случайно встретились, — так это чудесно. Если Кольбиани «в игре», это добавит в нее неразберихи. А если нет — таки нет.
Даша скучала. Поглощенный своими теоретическими выкладками, я совсем о ней позабыл. Ужасно неудобно. Толку от нее, конечно никакого, но ведь женщина-то очаровательная.
— Тебе здесь нравится? — спросил я, начиная непринужденную светскую беседу.
— Да, — оживилась она. — Здесь очень мило. И вкусно. Это действительно очень престижное место. Знаешь, кто сидит вон за тем столиком? — Она кивнула в сторону парохода, изображенного на стене.
— Нет, — честно признался я.
— Это Паоло Портогези. — Видя, что имя мне ничего не говорит, она уточнила: — Он дизайнер. Очень известный. Ты был в парке Монпелье? Это его работа.
И мне вдруг стало ужасно обидно. И грустно. Что же жизнь делает со мной? Или я с ней? Почему я с легкостью могу узнать в лицо босса мафии, не заметить смерти человека, убить сам? А узнать знаменитого дизайнера — не могу. Написать книгу, вырастить сына, посадить дерево — не могу. Потому что не умею, не имею, разучился. Ничего по большому счету не хочу, никому теперь уже не верю. Почему? «От жажды умираю у ручья…» Неужели это про меня? Неужели всю жизнь я обречен убегать, догонять, стрелять, быть преданным и предавать самому? Да жизнь ли это? Жизнь…
Это — моя жизнь. Я всегда хотел идти своим путем. Тернистым, извилистым, просто непонятным — но своим. А эта свобода стоит дорого, очень дорого…
— Ты в порядке? Анри? — Теплая Дашина ладонь легла на мою руку.
— Что? — Я вернулся. — Да, конечно. Я в большом, человеческом порядке. А откуда ты знаешь его?
— Я дизайнер по образованию. Закончила «Муху», потом училась в Париже.
— А…?
— Что?
— Да нет. Ничего. — Вопрос вертелся у меня на кончике языка. Но я его не задал. Она бы все равно не сказала, как ее занесло на службу Родине.
Постепенно я успокаивался. Раздражение давно улеглось, и даже навязчивый интерьер ресторана начал вдруг доставлять мне какое-то удовольствие. Мы еще долго болтали, и чем больше я ее слушал, тем большей загадкой оставалась для меня эта девушка. Ее не могло, не должно было здесь быть. Все в ней выдавало непрофессионала настолько высокой пробы, что оставалось лишь развести руками. Но она приехала вместе со мной в Милан, и послал ее не кто иной, как генерал-майор Стрекалов. Ас внешней разведки. Чушь какая-то. Бред.
Где-то в начале первого мы вышли из ресторана. Дневная жара давно спала, легкий ветерок носил по мощеной мостовой обрывки бумаги, мусор, оставшийся от прошедшего дня. Мы не стали брать машину, просто шли по малолюдным улицам, иногда разговаривая о чем-то, а чаще просто молчали. Милан на поверку оказался красивым городом. И как это я вчера не заметил?
По обоюдной договоренности на завтрак мы с Дашей не пошли. Скудность гостиничного меню не вызывала никакого аппетита. Я пригласил ее в ближайшее кафе. Естественно, оно тоже не являлось гастрономическим раем, но там, по крайней мере, готовили омлет с грибами. И что гораздо более важно, варили настоящий капуччино. Неимоверно душистый, с большой шапкой густой пены, этот чисто итальянский вариант любимого мною напитка был бесподобен.
Подобревшие и расслабленные, возвращались мы в гостиницу. Жара на улице нарастала с ужасающей быстротой, солнце откровенно преследовало каждого, кто рисковал выбираться на открытое пространство. Никаких дел на утро мы не планировали, поэтому еще в кафе договорились отдохнуть полчасика после завтрака, а затем тупо пойти в бассейн. Он располагался здесь же, в гостинице, на первом этаже. Плескаться в прохладной воде было куда приятнее, чем плавиться от жары на миланских улицах. Будь они хоть трижды исторически ценными и примечательными. План был хорош. Наверное именно поэтому осуществить его нам так и не удалось.
Едва мы прошли сквозь медленно крутящиеся стеклянные двери, как навстречу нам шагнуло двое молодых людей. Судя по тому, как они были одеты — строгая белая рубашка, галстук, эти юноши явно находились «при исполнении». Непонятно, правда, чего? Но интересовались они именно нашими скромными персонами. Вернее, моей.
— Месье Будик? — с вежливой улыбкой поинтересовался один из них.
— Да, — изо всех сил стараясь казаться удивленным, ответил я. На профессиональных убийц ребята не вытягивали, да и оружия при них, похоже. не имелось. Пока бояться было нечего. А вот остерегаться… Молодой человек протянул мне незапечатанный конверт.
— Это приглашение. Можете прочитать прямо сейчас. — Сказано было таким тоном, словно откладывать изучение письма и впрямь не стоило. Ну-ну. Я достал из конверта небольшой листочек бумаги.
«Месье Будик! Буду рада видеть Вас сегодня у себя, по нашему
Паола Бономи».
Внизу стояло сегодняшнее число, и короткая энергичная подпись. Слово «общему» было подчеркнуто. Ну, и что все это значит? Я вопросительно уставился на обоих посланцев. Надо сказать, улыбались они вполне безмятежно. Приглашение, видимо, отказа не подразумевало.
— Мы можем ехать прямо сейчас? Или вы желаете переодеться? — вежливо спросил один из них.
— Желаю переодеться, — буркнул я. Ну и наглости у этих макаронников.
— Пойдемте, Софи. Я провожу вас. — И мы не торопясь направились к лифту.
