в трюме стоит мощный двигатель, а во-вторых — я не сомневался, что одного желания Паолы будет достаточно для того, чтобы на яхте появились паруса любых размеров и цветов. С развевающимся над ними «Веселым Роджером» включительно. Капитан «Джульетты», юный красавец итальянского происхождения, буквально облизывал хозяйку глазами, налету подхватывая ее распоряжения, и хвостом не вилял исключительно в силу отсутствия такового. Его желание услужить синьорине доходило до абсурда, а исполненные жгучей злобы и ревности взгляды, выпавшие на мою долю, лучше всяких слов говорили о причинах такого поведения. Юноша любил прекрасную Паолу любовью трепетной и нежной, свойственной всем морякам вообще, и итальянским в частности. Мое появление нанесло сокрушительный удар по его иллюзиям, поэтому наши отношения испортились еще до того, как мы были представлены друг другу. Что меня совершенно не опечалило. Я всегда считал, что каждому Ромео для семейного счастья вполне достаточно одной «Джульетты». У мальчика уже был свой экземпляр. Так что — вот вам Бог, а вот — очередь на прием. Записывайтесь, пожалуйста.
Разумеется, он попался мне навстречу, едва я миновал трап и поднялся на борт нашего «ковчега». Смотрел капитан хмуро, и говорил, соответственно, сквозь зубы:
— Синьор, вас просили пройти в салон. Синьорина ждет вас.
Мило улыбнувшись, я поблагодарил его. Получив в ответ многообещающий взгляд. Довольно гадкий мальчишка.
Паола действительно ждала. В отличие от меня, она уже успела переодеться и выглядела так, как выглядела всегда. То есть — шикарно. Только вот выбор, сделанный ею, меня немного смутил. Повторяю, я отнюдь не специалист, но с моей точки зрения деловой костюм из черного шелка от Hanae Mori не слишком подходит для морских путешествий. С чувством глубокого неудовлетворения я оглядел свой собственный наряд. Трофейная жилетка с кучей карманов, темные костюмные брюки, порванные на колене и покрытые кровью раненого товарища, до сих пор не высохшие после купания туфли. Зрелище унылое и поучительное. Налицо был явный мезальянс.
— Мы куда-то собираемся? — спросил я на всякий случай, удобно располагаясь на мягком диване.
Меблировкой этого плавучего будуара явно занимался фанатичный последователь идей модернизма, но идеологический сдвиг не помешал ему сделать диваны мягкими, а столы низкими. Появившийся следом стюард молча поставил передо мной широкий и низкий стакан, наполненный виски вперемежку с кубиками льда, и, неслышно ступая, удалился. Сделав хороший глоток, я убедился в том, что мои пристрастия уже известны местному обслуживающему персоналу. Скотч, причем отменного качества. Браво, синьоры.
— Отправляюсь я, Андре, — сказала Паола, с улыбкой наблюдавшая за моими действиями. — Ты останешься здесь. И будешь терпеливо ждать моего возвращения. Хорошо?
Что она находила в этом хорошего, я понять решительно не мог.
— Нет. По крайней мере до тех пор, пока ты мне не скажешь, куда и зачем ты идешь.
Мгновение она колебалась, глядя на меня пристально и немного сердито, потом вдруг вздохнула и, легко поднявшись с места, быстрыми шагами пересекла разделявшее нас пространство. И присела рядом, крепко взяв меня за руки своими горячими ладошками.
— Последние пять лет я ни перед кем не отчитывалась в своих действиях и… Уже привыкла к этому. Хорошо, Андре. Ты хочешь знать? Пожалуйста. Пока ты отправлял своего друга в больницу, я много говорила по телефону. Пыталась понять, что же все-таки происходит.
— Ну и как? — поинтересовался я. — Поняла?
— Нет. Точнее… Поняла кое-что. Кто-то скупает мои акции, бешеными темпами, даже не пытаясь торговаться. Четыре контрольных пакета уже уплыли, еще пять сделают это в ближайшие минуты. Это огромные деньги, Андре. Кольбиани просто не имеет в наличии таких средств. Есть еще кто-то, желающий расправиться со мной. Или же… Спасти меня.
— Тебе сказки в детстве читали? О добрых самаритянах?
Она ошпарила меня гневным взглядом. Религия — больное место всякого итальянца, это я впрямь зря.
— Ты просил рассказать? — резко спросила Паола. — Тогда прекрати иронизировать и слушай!
— Да, мэм! — рявкнул я, вскакивая на ноги и вытягиваясь во весь рост. — Прошу прощения, мэм! Больше не повторится! Мэм!
Она сама поняла, что перегнула палку, и вымученно улыбнулась. Заставила меня сесть, села рядом сама.
— Извини. Я и в самом деле не привыкла к тому, чтобы меня перебивали. Не сердись и попробуй дослушать спокойно. — Паола взяла мой стакан и сделала большой глоток. На ее лице тут же появилась смешная гримаска, она скривила губы и с отвращением передернула плечами. — Я позвонила депутату Винанти, принесла ему свои извинения за угнанный самолет, испорченный причал и перепуганного охранника. Он очень странно себя вел… Все понял, все простил, ни одной претензии… И очень настойчиво рекомендовал мне связаться с неким доктором Массимо Сиано, здесь, в Генуе. Этот человек близок к партии Босси, хотя всегда старался держаться в тени. Возможно, через него мне удастся выйти на людей, готовых помочь. Понимаешь?
— Нет, — честно сознался я. — Чем он может тебе помочь? Каким образом? Он волшебник? Итальянский Санта-Клаус? Babbo Natale?
— Не знаю, Андре… — Она задумчиво смотрела куда-то мимо меня. — Но… Лучше сделать и пожалеть об этом, чем не сделать и сожалеть об упущенном. Разве не так?
— Так, не так… — Я пожал плечами. Так-то оно так, вот только кто даст гарантию, что это не ловушка? — Извини, Паола, — сказал я, решительно отставляя стакан и поднимаясь с места. — Но я не отпускаю тебя. Одну.
Последнее уточнение было сделано как нельзя кстати. Взрыв не состоялся, хотя за секунду до этого мне показалось, что — все. Сейчас-то оно и начнется… Паола расслабилась и даже позволила себе улыбнуться, окинув меня оценивающим взглядом.
— Знаешь, Андре… Возможно, мне это понравится… Когда-нибудь. — В ответ на мой недоуменный взгляд, она пояснила: — Яимею в виду — забавно, когда тобою командуют. Со мной это редко случалось. Раньше…
И тут я спросил сам себя: «Ну-с, месье? Так это и есть то, за что вы всегда бились с таким упоением?» И — не дождался ответа.
По распоряжению Паолы молчаливый стюард принес мне белую футболку с надписью «Милан» и вылинявшие джинсы, явно снятые с одного из членов экипажа. Пистолет вместе с кобурой я засунул в небольшую сумку, вытребованную у того же стюарда, и мы отправились в путь. Паола уверяла, что знает в Генуе парочку приличных мужских магазинов, а портмоне с кредитками и документами я успел захватить во время нашего побега с ее виллы. Она также сообщила, что уже звонила доктору Сиано, и сейчас он с нетерпением ожидает ее визита. Путь перед нами лежал широкий, относительно прямой и очень хорошо освещенный. Солнце жарило, как сумасшедшее.
Но увы. Последовавшие за тем события окончательно убедили меня в том, что в Италии практически
Уже стоя на трапе, Паола отдавала капитану последние распоряжения, касавшиеся, насколько я мог понять, сообщений, поступающих по факсу. Мальчик ел ее глазами, время от времени косо поглядывая на меня, я в ответ строил презрительные гримасы и вел себя хуже некуда, в общем — все было нормально. До того момента, пока за невысокой оградой, окружавшей территорию порта, не затормозила машина. Из нее поспешно выскочило несколько разновидностей «синьоров», в которых я наметанным глазом мгновенно опознал полицейских. Мне это почти всегда удается, но особенно точно я угадываю этих ребят, когда они вылезают из автомобиля с надписью «Полиция». Согласитесь, ошибиться почти невозможно.
Вновь прибывшие быстрыми шагами приближались к нашей красавице «Джульетте», не обращая никакого внимания на все прочие причалы. Если это были не гости, то я ничего не понимаю в гостях. На всякий случай я спустился пониже, по возможности прикрывая своим телом Паолу.
Подойдя к яхте вплотную, они перестроились в боевой порядок. То есть — двое помоложе отстали, а старший и, видимо, главный, вышел на первый план. И замер, не дойдя до трапа нескольких метров. Вид у него был весьма заурядный, я бы даже сказал — вполне полицейский вид. Несвежая белая рубашка, галстук
