— Мне бы хотелось, чтобы вы себя считали постоянным членом нашей семьи.
— Вы довольно беспечно относитесь к такому серьезному вопросу. — Девушка усмехнулась. — Только утром вы справлялись о моих рекомендательных письмах. Вы же обо мне ничего не знаете.
Его взгляд лениво скользнул по лицу девушки, и она снова зарделась.
— Это не совсем так. Я видел, как вы читали сказку моим малышам.
— Вы видели? — изумилась девушка. Он кивнул.
— Не сомневаюсь, что вы руководствуетесь в первую очередь интересами моих детей. Я знаю, что в вас есть сила и сострадание, иначе вы бы здесь не сидели среди ночи и не нянчили мою малышку, а разбудили бы Марту.
— Может быть, мне нравится нянчиться с детьми? — предположила она осторожно.
— Не исключено. А мне нравится смотреть, как вы качаете мою малышку. — В его глазах блеснул озорной огонек.
— Правда, мистер Годдар? А мне казалось, вы меньше всего хотите видеть во мне мать.
— Это намек? Вы желаете стать матерью и нуждаетесь… в чьей-то помощи?
Стефани смутилась. Разговор принял опасный поворот. Она позволила загнать себя в угол, но тут же нашлась и, вскинув голову, проговорила:
— А вы хотите получить оплеуху?
— Вижу, — хмыкнул Андре, — что мое галантное предложение отвергнуто.
— Оно действительно отвергнуто, только галантным его не назовешь.
— Но как бы плохо вы обо мне ни думали, мадам, — начал он с покаянной улыбкой, — имейте в виду: я люблю детей.
— Уже догадалась.
— Я бы даже хотел иметь еще одного… или нескольких, — добавил он.
— Вы подумываете о повторном браке? — полюбопытствовала девушка, стараясь сохранить бесстрастную интонацию.
— Не сейчас, со временем. Для детей это было бы неплохо, правда?
— Материнское внимание не помешает.
— Пять — нечетное число. — Андре грустно улыбнулся. — Я бы хотел еще одного сына. Ведь мы с Линни одного потеряли…
— Правда? Как это печально!
Андре тяжело вздохнул.
— Жан-Луи Годдар родился после Поля. Зимой. И был очень слабеньким. Вскоре он заболел малярией и умер. Мы тяжело пережили его кончину.
— Не сомневаюсь, — пробормотала Стефани.
— А у вас не было детей? — спросил Андре, внимательно глядя на девушку.
— Не было.
— Вы не хотели?
— Не посчастливилось, — ответила она глухо.
— Возможно, это не самое большое несчастье, — заметил Андре. — Гораздо страшнее, когда женщина, произведя на свет младенца, сама погибает. Я до сих пор чувствую свою вину перед Линни.
Это неожиданное признание заставило Стефани взглянуть на Андре по-новому. Его откровенность подействовала на нее обезоруживающе.
— Мне кажется, ваша жена не хотела бы, чтобы вас мучили угрызения совести, — тихо произнесла Стефани.
— Похоже, вы очарованы моими детьми, не правда ли? — Андре взял девушку за подбородок.
— О да, — произнесла она растерянно.
— А как насчет их отца?
— Вы не из тех, кто во мне нуждается, — густо краснея, сердито бросила Стефани.
— Вы в этом уверены?
Стефани не нашлась, что ответить.
Андре протянул руку, чтобы погладить малышку по головке, и как бы между прочим коснулся обнаженного локтя девушки. Она еще больше смутилась.
— Маленький ангелочек уже спит. Давайте я положу ее в постельку.
— Н-нет, — прошептала Стефани, — я покачаю ее еще немного. — Стефани сочла слишком опасным остаться наедине с этим обольстителем. С ребенком на руках она чувствовала себя спокойнее.
Андре поднялся, чмокнул малышку в щеку. И оказался так близко от девушки, что она почувствовала его теплое дыхание и легкий запах бренди. Жгучий взгляд голубых глаз Андре завораживал ее, мысли путались, сердце готово было выскочить из груди.
В следующее мгновение Андре прикоснулся губами к ее губам. У Стефани перехватило дыхание, в висках застучало. Но она почему-то не сопротивлялась. Поцелуй был сладким и вполне невинным.
— Вы и сейчас уверены, что я не нуждаюсь в вас, мадам? — Андре с улыбкой посмотрел на девушку. Ее щеки горели.
Стефани ни в чем не была уверена. Ответить она не успела — искуситель выскользнул из комнаты…
Вернувшись к себе, Андре предался размышлениям. С его малышкой на руках девушка выглядела необыкновенно привлекательной, и он с трудом подавил в себе желание уложить ее в свою постель. К тому же она вряд ли была готова к такому стремительному развитию событий. Или же никогда не решится на такой шаг. Все зависит от ее характера и воспитания. Окружающая ее тайна разжигала любопытство и волновала кровь.
Его поцелуй не оставил девушку равнодушной. Жаркий румянец на щеках, участившееся дыхание и остановившийся взгляд — все свидетельствовало о том, что она взволнованна. Она была такой пленительной, такой красивой и такой нежной. Но одного мимолетного поцелуя ему мало. Андре был полностью очарован Стефани. Не только ее физическим совершенством, но и ее смелостью, прямотой.
Стефани ни разу не спасовала перед ним, давала отпор. С такой не соскучишься. Действительно ли она степенная вдова или прикидывается?
Эта загадка не давала Андре покоя.
Стефани уложила Сару в постельку и вернулась к себе. Легла в постель, но сон не шел. Перед глазами стоял образ Андре.
Он был обаятелен и сексуален, и Стефани, умудренная опытом женщина, чувствовала себя при нем робеющей школьницей. Но то, что произошло сегодня, повергло девушку в шок. Прикосновение его губ было поистине волшебным.
«Возьми себя в руки!» — приказала себе Стефани. Она здесь, чтобы помочь Эбби, а не искать плотских утех. После гибели Джима она запретила себе даже думать о мужчинах и теперь ощутила острое чувство вины. Как удалось Андре без особых усилий разжечь в ней желание? Она хотела его, и эта мысль сводила ее с ума.
Только Стефани уснула, как вдруг услышала щелчок дверного замка с левой стороны. Невольно натянула до самого подбородка одеяло.
Кто-то пытался открыть дверь, разделявшую их с Андре комнаты! Неужели плут хотел к ней проникнуть? Стефани приподнялась на постели. Прислушалась.
Тишину в спальне нарушало только ее прерывистое дыхание. Девушка снова легла. Встать и проверить замок не решилась. Если дверь окажется незапертой, она может очутиться лицом к лицу к Андре. И как он себя поведет, одному Богу известно.
В одном Стефани не сомневалась: Андре Годдар затеял с ней игру и надеялся выйти из нее победителем.
Глава 14
Утром Стефани и Эбби расположилась в старомодной открытой четырехместной коляске с чернокожим возницей и отправились в город. По обеим сторонам узкой проселочной дороги тянулись вязы и платаны. В мягком свете неяркого осеннего солнца их пожелтевшие кроны отливали золотом. Зрелище было завораживающим. Свежий ветер доносил запах прелой листвы и пожухлой травы.
