госпитале для душевнобольных.
— Догадаться не так уж трудно.
— Мне бесконечно жаль бедного Питера, — продолжала Эбби. — У него есть экономка, которая присматривает за матерью днем, а в остальное время — он сам. Так что хлопот у него по горло.
— Знаешь, Эбби, мне показалось, ты ему нравишься, — обронила Стефани.
— С чего ты взяла? — Эбби напряглась.
— Неужели ты не заметила, как он обрадовался, увидев тебя? Вам хорошо вместе.
— Это правда. — Она нервно теребила перчатки. — Я регулярно посещаю церковь и веду работу среди прихожан.
— Именно это я и увидела в его глазах — религиозный огонь!
— Стефани, ты невыносима! — Эбби хмыкнула. — Кроме того, матушка Питера…
— Тебе это покажется странным, но в какой-то мере я завидую миссис Дирборн.
— Завидуешь? — изумилась Эбби.
— Она такая непредсказуемая, непосредственная! Порой меня тяготит, что я живу словно по расписанию. Все распланировано и заранее известно. Я разучилась веселиться и фантазировать, утратила способность к творчеству. Даже в Хармони-Хаус я должна выполнить свою миссию, после чего смогу вернуться к прежней жизни… Надеюсь, так оно и будет.
— Не говори так! — Эбби взглянула на подругу с укором.
— Прости. — Стефани сжала ее руку. — Но вернемся к теме разговора. Возьмем, к примеру, ребенка. На днях я помогала Гвен и Эми устроить чаепитие и Эми поставила крохотную чашечку с чаем собачке. Было очень смешно. Собачка смотрела на чашку и чувствовала себя неловко.
Взрослые, естественно, знают, что собаки чаю не пьют, а у детей совсем другое представление. Поэтому они порой совершают странные поступки, которые нас забавляют.
— И что? — спросила Эбби.
Мне никогда не пришло бы в голову полить цветы на диване, не говоря уже о цветочках на шляпке. А жаль.
Эбби не нашлась, что ответить.
Когда Стефани легла в постель, она почувствовала, что под подушкой что-то лежит. Заглянула и, к своему удивлению, обнаружила красивый томик в кожаном переплете, «Сонеты» Элизабет Барретт Браунинг. На форзаце твердым мужским почерком было написано: «Не забудь меня. А.»
«Не забудь меня». Стефани не могла не признать, что надпись трогательная, романтическая. Быть может, Андре хотел загладить свою вину после их стычки из-за Генри?
Но в любом случае он словно прочитал ее мысли. Откуда ему было знать, что эти сонеты она любит еще со студенческой скамьи, когда она изучала курс британской литературы? После смерти Джима она часто находила в них утешение.
Стефани прижала томик к груди и почувствовала себя как-то уютнее. То, что Андре положил книгу в постель, не вызвало у Стефани протеста. Напротив, ей было приятно. И это огорчало ее.
Андре умел быть коварным, хитрым, стремительным, грозным и в то же время льстивым и обходительным. Она знала, как обуздать его, но, когда он пускал в ход обаяние, чувствовала себя беспомощной и… уязвимой.
«Не забудь меня». Что бы ни случилось, она никогда его не забудет.
Глава 23
На другое утро Стефани в комнате Эбби колдовала над ее прической.
— Вот и все. Ты выглядишь божественно. Андре будет очарован.
Эбби внимательно вглядывалась в свое отражение в зеркале. Локоны обрамляли лицо, а на затылке были стянуты бирюзовой лентой. Эбби медленно повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую.
— Я никогда не носила такой прически, — сказала она с тревогой в голосе.
— Ну и что? У тебя красивый овал лица. А кудряшки как нельзя лучше это подчеркивают, — успокоила ее подруга и принялась выбирать подходящие аксессуары. — Остались последние штрихи.
Стефани накинула девушке на плечи бирюзовую шаль и надела на шею нитку разноцветных бус.
— Так ты смотришься более колоритно…
— Мне кажется, я изменяю своему черному цвету…
— Носи его, коль он тебе так мил, — сказала Стефани, — но я мечтаю о том времени, когда ты с ним расстанешься.
— Стефани, ты неисправима! — воскликнула Эбби со смешком. — Не пора ли тебе самой идти одеваться? По-видимому, мы с Андре выедем раньше. Он хочет взять пони, чтобы покатать детей. Но если ты не поторопишься, то будешь встречать Генри в неглиже.
— Ты рада, что проведешь время с Андре? — спросила Стефани.
— Конечно. — Эбби нервно поправила бусы.
— А ты не думала, как завлечь его?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты, кажется, говорила, что вы поженитесь, точнее — что ты надеешься на это.
— Да.
— Тогда скажи ему о своих надеждах. — Стефани сбрызнула виски девушки духами. — Это для начала.
Эбби улыбнулась.
— А потом пусти в ход женские уловки. Сделай вид, будто тебе дурно и ты нуждаешься в его помощи.
Эбби расхохоталась и долго не могла успокоиться.
— Надо же придумать такую глупость!
— Ты просто не понимаешь. Мужчинам нравится чувствовать себя сильными.
— Нет, Стефани, до такой низости я не дойду.
— Ты разве не хочешь завоевать Андре? — встревожилась Стефани.
— Конечно, хочу, — ответила Эбби, отвернувшись.
Стефани подошла к подруге, вгляделась в ее отражение в зеркале. Темные глаза Эбби затуманились печалью. Видимо, она понимала, что взаимности от Андре ей не добиться.
Час спустя появился Робийяр. Сегодня он выглядел великолепно.
— Добрый день, Генри.
Улыбнувшись, он снял шляпу и окинул девушку восхищенным взглядом. На ней было муслиновое платье сиреневого цвета с полосатыми рукавами, глубоким вырезом, пышным турнюром и кружевной оторочкой, модная шляпка и жемчужное ожерелье.
— Миссис Сарджент, вы хороши, как богиня. Мне будут завидовать все мужчины на пикнике.
Стефани вышла на крыльцо с корзинкой в руке.
— Вы мне льстите, мистер Робийяр, — сказала она, сдержав довольную улыбку.
— Вовсе нет. А что у нас в корзинке? — спросил Генри, взяв ее у Стефани, и предложил девушке свободную руку.
Пирог, испеченный по семейному рецепту.
— У меня уже слюнки текут.
Стефани рассмеялась.
— Я взял с собой тетушку в качестве компаньонки. Думаю, так будет приличнее. Надеюсь, вы не станете возражать?
— Разумеется, мистер Робийяр, буду рада познакомиться с вашей родственницей, — промолвила Стефани. — Как предусмотрительно с вашей стороны позаботиться о моей репутации.
Они направились к коляске, где их ждала пожилая дама в вишневом шелковом платье и такой же шляпке.
— По правде говоря, — признался Генри, — Андре грозился вызвать меня на дуэль, если я появлюсь с вами в обществе без сопровождения.
— Не может быть! — От изумления Стефани даже остановилась.
