бьет ключом и полна чудес. — Она прижалась к Андре. — Спасибо тебе за это.
— Пожалуйста, моя дорогая. Но ты знаешь, я хочу большего. — Он наклонился и поцеловал девушку.
— Знаю, — отозвалась она. — А о будущем не хочу думать. Ты научил меня ценить жизнь такой, какая она есть, и радоваться каждому мгновению.
Какое-то время они шли молча. Первой заговорила Стефани:
— Что касается Эбби и Питера…
— У них ничего не получится, да? — вздохнул Андре.
— Из-за его матери, так сказала мне Эбби.
— Может, еще раз попробовать? — предложил он. — Знаешь, Эбнер Трамбл несколько раз предлагал мне поехать с ним на охоту. Может, принять его приглашение, а потом пригласить на семейный ужин?
— Отличная идея. Из всех трех музыкантов она, похоже, отдает предпочтение ему.
Следующая неделя прошла без происшествий. Днем Стефани украшала вместе с детьми дом к Дню всех святых, готовила с ними праздничную программу, водила на прогулку, читала сказки малышам.
Ночи Стефани проводила в объятиях Андре, упиваясь блаженством. К ее радости, разговоров насчет женитьбы он больше не заводил.
Несколько раз она видела, как таинственно перешептывались Андре и Эбби, и пыталась разгадать, что они замышляют. Своими секретами они со Стефани не делились, но ревновать она перестала, поскольку не было никаких оснований.
В четверг после обеда Андре уехал на охоту с Эбнером Трамблом, а Стефани, «оставив детей на попечение Эбби, отправилась в город к Кэти Робийяр. С милой старой тетушкой у них состоялся долгий разговор по душам. Стефани извинилась за Андре и объяснила, почему ответила на предложение Генри отказом. Она не стала отрицать, что влюблена в Андре, но попросила Кэти сохранить это в тайне.
Затем Стефани заехала на Франклин-стрит, в брокерскую контору Андре Годдара и Генри Робийяра. За письменным столом, заваленным бумагами, сидел Генри. Оторвавшись от документов, он некоторое время остолбенело смотрел на девушку, но потом расплылся в улыбке и поднялся.
— Стефани, какой неожиданный сюрприз!
— Рада вас видеть, Генри, — произнесла она, пожимая ему руку. — Это здесь вы работаете с Андре?
— Да, здесь контора, а склады — на Уотер-стрит.
— Простите, что побеспокоила вас… — Она улыбнулась.
— Вы меня не побеспокоили. Пожалуйста, присаживайтесь.
Девушка села.
— Генри, я только что была у Кэти и извинилась за Андре. Но сочла своим долгом и вам принести извинения.
— Вам не за что извиняться, а Андре уже извинился, — произнес Генри с натянутой улыбкой. — И сообщил новость.
— Новость?
— Правда, что вы собираетесь пожениться? — спросил Генри мрачно.
— Это Андре вам сказал? — изумилась девушка, покраснев до ушей.
— Андре.
— Неправда. Точнее, я не приняла его предложение.
— Но он, видимо, решил остепениться, — усмехнулся Генри.
— В каком смысле? — Стефани удивленно вскинула брови.
— Всю неделю работал в конторе, помогал сортировать хлопок, заполнять бумаги. л сегодня после обеда уехал на охоту. Когда я выразил свое недоумение по поводу его рабочего рвения, он ответил, что отныне будет вести себя иначе, поскольку жизнь его изменилась. Меня это поразило, поскольку обычно он проводил большую часть времени за картами или на бегах.
— Рада слышать, что он приносит хоть какую-то пользу.
— Надолго ли его хватит? — заключил Генри и, наклонившись вперед, горячо зашептал: — Стефани, раз вы не приняли его предложение, может, еще раз попробуем?
— Это невозможно, — улыбнулась она печально. — Я вам уже говорила: вы мне очень нравитесь, но я не представляю себя в роли вашей жены.
— Значит, между нами все кончено? — Он тяжело вздохнул.
— Очень сожалею, — участливо произнесла Стефани.
Стефани была рада, что Андре наконец взялся за ум, но его болтливость расстроила девушку. Зачем рассказывать об их помолвке, если она еще не дала своего согласия? И Стефани с нетерпением ждала Андре, чтобы хорошенько его отчитать.
Но Андре появился дома только к ужину. Стефани, Эбби и дети уже сидели за столом, когда в столовую вошел глава семьи. В одежде для верховой езды, пахнущий лесом и осенью, возбужденный.
— Дамы, простите за опоздание, — произнес он, присаживаясь к столу. — Мы с Эбнером Трамблом отлично поохотились. Я уже отдал на кухню несколько жирных перепелов.
— Великолепно, — похвалила Эбби. — Как Эбнер?
— Чудесно. Он очень высокого о тебе мнения.
— Этот мужчина — такой сердцеед. — Эбби игриво закатила глаза.
— Между прочим, — заметил Андре, разворачивая салфетку, — мы ждем его в понедельник. Он сказал, что в день поминовения усопших обычно убирает могилу матери, и я предложил ему отправится на кладбище вместе.
— Очень хорошо. Можно будет привести на могилу Линни детей, — обрадовалась Эбби.
— Мы увидим мамочку? — с надеждой спросила Гвен.
— Мысленно, моя дорогая. Она всегда в наших сердцах. — Андре с нежностью посмотрел на дочь.
Гвен просияла.
— А вы, мадам Сарджент? — обратился он к Стефани. — Что думаете вы о посещении кладбища?
— Идея хорошая, — едва слышно произнесла Стефани.
— Испечем для детей поминальные пироги, — сказала Эбби.
— Непременно.
— А мы вам поможем, — вступил в разговор Бо, и в его глазах вспыхнули озорные огоньки. — Мы с Полем с радостью вылижем миску!
Семья возбужденно обсуждала предстоящее событие, и над столом звенели смех и веселые выкрики.
Вечером у Стефани появился еще один повод рассердиться на Андре. Когда в игровой комнате она читала старшим детям сказку, Поль вдруг спросил:
— А вы правда ищете для Эбби мужа, а сами собираетесь выйти за моего папу?
— Поль, — опешила Стефани, побледнев, — что за странный вопрос?
— Вчера мы с папой были в конторе, и я слышал, как он сказал мистеру Робийяру, что собирается жениться на вас, как только вы найдете мужа для Эбби.
Стефани на минуту лишилась дара речи. Девочки захихикали, а мальчики выжидательно на нее смотрели.
— Поль, то, что ты слышал, не предназначалось для твоих ушей — выдавила наконец из себя девушка.
— Почему, мадам? — Гвен с улыбкой дернула ее за подол. — Мы все очень хотим, чтобы вы женились на папе.
— Вы все? — недоверчиво переспросила Стефани.
— Да, мадам! — Гвен просияла.
— Мы все вас любим, — добавил Бо. — С вами здорово.
— Мы единогласно проголосовали за то, чтобы вы стали нашей мамой, — заявил Поль.
— Это правда? — Стефани обвела взглядом детей, и все четверо по очереди кивнули.
— Кроме Сары, — поправился Поль. — Она еще слишком маленькая, чтобы голосовать. Но она тоже вас любит!
