горели огнем диких зверей и вопли, вой стояли кругом такие, как будто они хотели любой ценой заглушить страх, который гнездился в каждой душе. Бедняга затих, прощаясь с жизнью. И, уже обмякшее, сдавшееся тело подтащили к бордюру и швырнули вниз. Толпа стихла. Как будто некто, невидимый, подал знак и все подчинились ему. Томительная тишина повисла над площадью. Ожидание застыло на лицах, мертвыми масками уродуя даже самых красивых и привлекательных. Я поддался общему состоянию и тоже стоял, застыв, как столб, глядя в сторону раскрытой пасти колодца…
…Мощный, сильный, высотой метров в двадцать, фонтан крови рванул вверх!!!
Дикий вопль ужаса, раздавшийся в ответ, казалось, вылетел из одной глотки! Это были уже не люди, это были некие фантомы, с безумными глазами, лишенные всех человеческих качеств, забывшие, кто они, где они, забывшие свое прошлое и не верящие в будущее. Кровь, кровь, кровь бушевала вокруг!!! Струя взлетала вверх и исчезала опять. И каждый взлет этой кровавой струи вытравлял все живые чувства людей! Зло торжествовало свою победу!!! Тень смерти блуждала на лицах горожан.
Старуха, моя тень, мое проклятье, уже не прячась, выскочила вперед и кривлялась, вакхически извиваясь в диких телодвижениях! Она праздновала победу!
Я столкнулся глазами с Шейлой. В них стоял такой ужас, что я невольно отвел глаза. Но было уже поздно! Ее взгляд зацепился за меня. Не думая, не понимая, что делает, она закричала: — Он! Теперь он! — кричала она в исступлении, — теперь его очередь!!!
Меня схватили тут же, сдернули цепи и поволокли.
— Пошел! Пошел!
Я упирался, как мог.
— Эй, эй, эй! Подождите минутку! Подождите! Подождите! Вы должны понять, вы должны понять. Я тут ни при чем!
— Генри, ты должен им сказать! Я ничего не сделал им плохого!
— Я не думаю, чтобы они меня выслушали, мой дорог
— Послушайте, я вам говорю! Я не тот, кто вам нужен! Да вы не того взяли! Я не тот, кто вам нужен!
Не помогало ничего. И тогда я приказал себе успокоиться.
— Береги силы, — сказал я сам себе и дождавшись, когда меня подтащили к самой дыре, несколькими ударами раскидал в разные стороны людишек, державших меня.
Я стоял на краю бездны и смотрел на эту толпу. Дорого я продам свою жизнь! — подумал я. И они, все как один, почувствовали это. Взгляд Генри, спокойный и внимательный поддерживал меня.
— Спасибо, старина! — мысленно поблагодарил я его.
Моя решимость, сила моего взгляда, волной ударила по людям.
— Кто? Кто посмеет подойти ко мне?! — крикнул я.
Желающих не находилось. Я заметил Велюнда. Душевное волнение, какие-то мысли, вероятно теснили его грудь. Он взволнованно, с болью, смотрел на меня. Еще мгновение — и он сделал по направлению ко мне один шаг. Какие-то слова уже готовы были вырваться у него, какие-то слова прозрения, несущие для меня что-то новое… Но нет, он на мгновение задержался, замялся… Это решило все. Мощный удар камнем в спину разрушил настроение толпы. Я забалансировал на краю бездны. Моя неуязвимость была нарушена, растоптана и толпа радостно и возбужденно заголосила опять. Я еле удержал равновесие и оглянулся. Это была Шейла! Это она швырнула в меня камень! Чертова девка! Теперь она стояла, беспомощно глядя на меня, вдруг осознав, что она наделала. Но было уже поздно! Наши глаза встретились на фоне толпы и я не заметил, как сзади подкравшаяся старуха нанесла мне ловкий удар, от которого я потерял равновесие и упал в бездну…
Со всего размаху я плюхнулся в воду, подняв со дна густую, тягучую слизь. Было не глубоко, чуть выше колена. Пар стоял такой, что в двух шагах невозможно было ничего различить.
Я сделал несколько шагов и взглянул вверх. Голубизна неба слепила глаза. Несколько человек осмелились подойти к яме и внимательно следили за мной. Среди них я заметил Велюнда.
— Ишь вы, сукины дети, а ну как сейчас взовьюсь фонтанчиком крови? Не боитесь замарать мордашки? — мелькнуло в голове.
Но что это? Со всех сторон, из глубины ила, стали появляться зеленые, полусгнившие руки с неестественно длиннющими пальцами, вернее, когтистыми клешнями. Струпья выделяли гной, который сползал, сочился из вонючих отверстий. Руки тянулись ко мне, хищно загребая когтями. Потом пропадали, прятались и вырастали вновь, на новом месте. Я сшибал их ногами, так быстро, как успевал, ругаясь и отплевываясь, как сшибают гнилушки, проходя по лесу. Внезапно, с диким визгом, из глубины пара выскочил полусгнивший труп и сразу же набросился на меня. Его морда, изъеденная червями, была перекошена от ненависти и злобы. С размаху он вмазал мне в рожу кулаком, на удивление крепким, как железо. Я рухнул в вонючую жижу. Падаль тут же завизжала, как свинья, перед смертью! Но я уже успел вскочить на ноги. Слава Богу, мои мысли никогда не отставали от действия. Вот уж где я использовал мои уроки восточной борьбы! Я бил и бил его, забыв, что это гнилое мясо, не испытывая ни омерзения, ни каких либо других чувств! Мертвец кувыркался, как клоун, летал, как волейбольный мяч, пока, наконец, последним, точным ударом я не послал его назад, в потусторонний мир.
— Убил!!!
Эхо отозвалось наверху. Мои болельщики стонали и переживали за меня.
— Ничего, божьи твари, я еще выберусь к вам! Вы еще попляшете у меня!
Новая рожа, страшнее первой, появилась из тумана. Я орал, охваченный жаждой убийства и наносил удары, не задумываясь.
— Так!
— А теперь так!!
— А так не хочешь!!
Гниющая масса сопротивлялась, как могла. Я же про должал бороться за свою жизнь. Зеленая гниль, упругими струями рвалась из трупа, слепила мне глаза. Оскаленный череп страстно стучал зубами.
Но что это? Две решетки, с остро отточенными пиками, медленно стали надвигаться друг на друга. Они ползли из тумана, напоминая собой распахнутую пасть акулы, с рядами острых зубов. А мы посередине! Какой конец меня ждет?! Какая сволочь включила этот механизм?!
— Эй, пришелец, держи! — раздался сверху голос Велюнда.
Бензопила! Старикан оказался не лыком шит, сообразил, что мне нужно сейчас! Метко брошенная бензопила точно попала в мою левую руку.
— Ну, теперь держитесь, суки!
Я резал и рвал гниющую плоть на мелкие куски и она разлеталась в разные стороны, взметалась вверх и плюхалась в воду! Охваченный жаждой убийства, я уже не мог остановиться! Кусок руки, отпиленной на лету, так высоко взвился вверх, что залепил морду моей старухи, тоже пристроившейся у колодца и глядящей вниз.
— Получай, старая падаль!
Я захохотал и пнул еще одну дрянь на пики, которые продолжали медленно сходиться.
— Пора заканчивать это веселое мероприятие, — подумал я, заметив цепи, по которым легко можно было выбраться наверх.
Я ухватился за них и стал медленно подниматься. Еще одна вонючка, вынырнувшая из воды, ухватила меня за ботинок. Падаль вцепилась мертвой хваткой, опутывала и тянула вниз. Казалось, еще мгновение и я упаду. Я уже начинал выдыхаться и держался из последних сил. Но решетки, с острыми пиками сошлись вовремя! Гнилушка попала ровно посередине и с воем размазалась о железо!
Все было кончено. Я стоял наверху. Дрожащие от ужаса люди расступались передо мною.
— Артур! Сукин сын! Бизонье говно!
Артур стоял напротив меня, широко расставив ноги и не спускал с меня глаз.
— У тебя шнурки развязались! — рявкнул я ему, еще не отойдя от безумной драки.
— О’кей! — процедил Артур, — за эту наглость ты умрешь!
Его светлые, холодные глаза совсем побелели от гнева.
Резким рывком он выхватил свой меч из ножен. Я огляделся. Велюнд стоял совсем рядом. Моя
