платформу компаса и позвонил вниз «полный назад». К этому времени уже начался отлив. Корабль осел на корму, завибрировал и, словно нехотя, сполз на глубину. Я остановил машины и послал старпома вниз выяснить, есть ли пробоина. Он доложил по телефону, что на первый взгляд все цело.
В это время послышался дрожащий голос:
– Рулевой у штурвала, сэр.
– Где, черт возьми, вас носило?
– В гальюне, сэр.
– С вами я разберусь позже.
Мы легли на обратный курс, пристали к нефтяному причалу в Лизахалли, и я позвонил в Лондондерри с просьбой прислать водолаза осмотреть носовую часть корабля. Благодаря милости провидения мы врезались в единственное относительно мягкое препятствие между Лондондерри и нефтяной пристанью. Даже лоцман не знал, что в этом месте скопилась тина. В результате расследования выяснилось, что наш очень молодой рулевой дал подержать штурвал случайно оказавшемуся поблизости матросу, который повернул его не в ту сторону.
В район патрулирования мы прибыли 9 ноября, имея приказ «искать и уничтожить противника», если его удастся найти. Нам было сказано, что здесь будут проходить конвои, а нам предстояло «прочесывать» участок перед ними и находиться наготове в случае атаки противника. Нам также предстояло держать связь с патрульными самолетами, на случай если они обнаружат что-нибудь интересное. Сверх этого мы могли делать все, что заблагорассудится, – выслеживать, высматривать, вынюхивать долгожданную добычу. Начав исследовать каждый контакт, мы обнаружили, что двигаемся относительно грунта настолько медленно, что даже самая сонная подводная лодка уйдет от нас без малейших усилий. Я считал, что немцы предпочтут что-то делать, а не просто бесцельно дрейфовать по воле волн. Если же они будут в движении, контакт асдика будет устойчивым. Поэтому мы в основном проводили время, прочесывая район на большой скорости. Если на каком-то корабле отмечали подозрительное эхо, этот корабль должен был снизить скорость и исследовать контакт. Остальные смыкали ряды и двигались дальше.
К концу суток 10 ноября мы уже прочесали наш район патрулирования с запада и вскоре после наступления темноты легли на западный курс. В 10 часов я отдыхал, лежа на койке в своей морской кабине. На переборке над моими ногами был расположен репитер экрана радара. Чтобы увидеть местонахождение всех кораблей группы, мне достаточно было просто повернуться на спину. Ночью в море мы всегда находились в полной темноте, иногда допускался только очень слабый красный свет. Группа из четырех судов располагалась по правому и левому борту от «Пивенси-Касла», один корабль шел к северу, и два к югу от него. На экране радара корабли отражались маленькими светящимися точками, периодически попадающими в светлый поисковый луч. Когда луч проходил, они тускнели, но только для того, чтобы вновь засветиться с прежней жизнерадостностью, когда он в очередной раз наползал на них. Луч без устали двигался по кругу. Попав под гипноз его размеренных, монотонных движений, я понемногу засыпал. Ночь выдалась спокойной, корабль равномерно раскачивался. Вращающийся луч меня упорно гипнотизировал, движения корабля укачивали, как тут не уснешь? Неожиданно мне показалось, что я заметил крохотную светящуюся точку за одним из кораблей. Да, вот она – мгновенная вспышка при прохождении луча. Моментально проснувшись, я схватил телефонную трубку и связался с оператором радара:
– Что это у нас на радаре на пеленге примерно 145 градусов? Эхо? 10 000 ярдов за «Порчестер- Каслом»? – Я не сводил глаз с луча. Радар исследовал пространство вокруг, укрытое темным покрывалом ночи.
– Да, сэр. Небольшое эхо, но вполне отчетливое. Никогда не видел ничего подобного, сэр. Сегодня довольно странные условия. Что-то происходит в атмосфере. Луч распространяется очень необычно.
– Что вы имеете в виду? Только не надо высоконаучных объяснений. Попроще, пожалуйста.
– Сегодня, сэр, эхо можно засечь дальше, чем обычно.
– Это относится ко всем кораблям?
– Не могу сказать точно, сэр. Думаю, что все зависит от конкретного устройства.
– Вы имеете в виду, что обычно мы можем обнаружить всплывшую подлодку на расстоянии пяти миль, а сегодня по непонятным причинам ваше устройство может обнаружить ее намного дальше? Так?
– Да, сэр.
– Спасибо, следите за эхом. Оно меня очень интересует.
– Слежу за эхом, сэр.
Я взял другую телефонную трубку. Это был коротковолновый «интерком» для переговоров с другими кораблями.
– Вызываю «Порчестер-Касл». У вас на радаре есть контакт, пеленг около 100 градусов, расстояние 10 000 ярдов? – нетерпеливо спросил я.
– Нет, сэр.
– У меня на экране он вполне четкий. Буду наблюдать. Поставьте на этом направлении отдельного наблюдателя. Я сообщу, если что-то будет происходить.
Я послал за штурманом, чтобы нанести данные на карту. Очень скоро он доложил:
– Цель движется по курсу, почти параллельному нашему. Скорость также примерно такая же, как у нас, может быть, чуть быстрее.
Я снова вызвал «Порчестер-Касл»:
– Есть контакт?
– Нет, сэр.
Я вызвал офицеров.
– У меня очень интересное эхо, пеленг 147 градусов, расстояние 19 000 ярдов.
Надо было как следует подумать. Цель была одиночной и имела небольшие размеры, иначе она бы, безусловно, появилась на радаре «Порчестер-Касла». Рыболовных судов мы не встретили, да и если бы здесь оказался рыбак, он шел бы с навигационными огнями, а значит, с «Порчестер-Касла» его бы заметили. Похоже, ответ мог быть только один: это была немецкая подводная лодка, которую я безуспешно искал пять долгих лет. Причем лодка, судя по всему, обещала стать очень удобной – она явно следила за нами и готовилась напасть, считая нас конвоем.
Я снова взял трубку «интеркома»:
– Кораблям медленно образовать цепь к направлению 105 градусов – 285 градусов. Новый курс 240 градусов, скорость 10 узлов. Маневры завершить в течение 30 минут.
До этого все они располагались под прямым углом к нашему курсу. В новом положении ось группы будет располагаться под углом 45 градусов к направлению нашего перемещения.
Я не сводил глаз с экрана радара. Эхо было совершенно отчетливым. Я видел, как начали перестраиваться корабли. Вообще-то так можно воевать – лежа на койке в теплой каюте. Через пять минут меня вызвал штурман:
– Похоже, это эхо охотится за нами.
– Совершенно с вами согласен. Возможно его капитан считает нас конвоем. Вы же знаете все недостатки немецких радаров. Он увидит только пять маленьких бликов на экране, больше ничего. Сегодня облачность низкая, а значит, немец наверняка надеется, что авиации не будет. Но почему эха нет ни на одном радаре, кроме нашего? В общем, наблюдайте и дайте мне знать, когда он изменит курс.
Да, я бы чувствовал себя более уверенно, если бы этот контакт подтвердили хотя бы с одного из кораблей. Я снова позвонил оператору радара:
– Расстояние?
– 16 000 ярдов, сэр.
Следующий звонок был штурману.
– Скорость цели?
– Чуть больше 14 узлов.
Меня вызвали с «Порчестер-Касла»:
– Подтверждаю контакт, сэр. Слабый, но довольно устойчивый. Должен ли я проверить?
– Нет, оставайтесь пока в постели, я скажу, когда надо вставать.
Я вызвал все корабли:
– По моим оценкам целью, пеленг 150 градусов, расстояние 15 000 ярдов, является немецкая подводная
