лодка. Я намерен следовать прежним курсом, пока цель не окажется на пеленге 180 градусов, затем вместе повернем к ней. Таким образом лодка окажется в середине прочесываемого участка. Желаю удачи!
Сигнал с «Порчестер-Касла»:
– Он подбирается ко мне.
Ответ:
– Да. А чем вы лучше других?
Сигнал с «Лансестон-Касла»:
– Подтверждаю контакт.
Сигнал с «Кенилворт-Касла»:
– Я тоже поймал его.
Я приказал группе снизить скорость до 6 узлов. Это должно явиться для врага неожиданным, потому что его приборы не позволят ему заметить снижение скорости сразу, поэтому его пеленг по отношению к моему кораблю будет быстро меняться, двигаясь к 180 градусам, а я только этого и ждал.
Его пеленг и в самом деле изменялся довольно быстро – 165 градусов… 170 градусов… Сеть заброшена! Он должен в нее угодить! Я был полон решимости достать этого немца! Я вызвал все корабли:
– Приготовиться к повороту. Цель находится на пеленге 178 градусов от меня, расстояние 10 000 ярдов.
Я запросил «Порчестер-Касл»:
– Сообщите координаты цели.
– 230 градусов, 3000 ярдов.
Он в ловушке! Я передал кораблям группы: – Поворот на 180 градусов. Скорость 12 узлов. Вперед, парни!
Затем я отдал необходимые приказы на мостик собственного корабля. Меня вызвал штурман:
– Вы подойдете к карте, сэр?
– Пока нет. Я хочу все видеть, а отсюда видно лучше всего. Я подойду, когда лодка нырнет.
Глядя на радар, я видел, как точки-корабли меняют форму – изменяют курс. Цель была на месте. Или нет? Я вскочил с койки. Цели больше не было на экране.
Сообщение с «Порчестер-Касла»:
– Контакт потерян. Думаю, цель погрузилась.
Сообщение с «Лансестон-Касла»:
– Очень маленькая цель в прежнем положении – возможно, перископ – 180 градусов, 2500 ярдов.
Еще одно сообщение с «Лансестон-Касла»:
– Очень странные звуки на асдике.
– Возможно, это акустическая торпеда, – ответил я. – Я уже скрестил за вас пальцы.
– Есть контакт на асдике 182 градуса, расстояние 1500 ярдов. Должен ли я атаковать?
– Уж будьте любезны. Я пошлю вам на помощь «Порчестер». – А затем своим офицерам: – «Порчестер» поддерживает «Лансестон». «Пивенси» и «Кенилворт» организуют поиск вокруг места погружения.
Раздался глухой подводный взрыв. Я сразу же вызвал «Лансестон-Касл»:
– Это были вы?
– Нет, сэр.
– Наверное, торпеда взорвалась на дне. Цель – немецкая подводная лодка. Это точно.
Сообщение с «Лансестон-Касла»:
– Атакую!
Океан содрогнулся от взрывов. Я вышел на мостик. Были слышны переговоры между атакующими кораблями:
– У тебя есть контакт?
– Да, ясный и четкий.
– Запах нефти чувствуешь?
– Ее вокруг полно.
– А у тебя есть контакт?
– Да, простой и ясный, как дважды два.
Закончив поиск в районе погружения, я вызвал атакующие корабли:
– Если вы оба находитесь в контакте с целью, полагаю, больше не будем атаковать до рассвета. Возможно, найдем людей. – А затем только «Лансестон-Каслу»: – Как вы оцениваете атаку?
– Все как в учебнике. У меня есть все – расстояние и глубина. Цель на дне.
– Отметьте позицию буем. Мы останемся здесь еще 72 часа.
На следующее утро я провел «Пивенси-Касл» над немецкой подводной лодкой и получил четкую картину с помощью эхолота. Лодка, без сомнения, лежала на дне с небольшим креном на правый борт. Тогда я провел атаку, используя наш «сквид» – на поверхность выбросило канистру с гамбургским адресом. Было множество воздушных пузырей, поверхность была покрыта пленкой дизтоплива, но людей нигде не было видно. Мы оставались на месте в течение трех суток, затем продолжили патрулирование.
Через 14 дней мы вернулись в Лондондерри. После эпизода с подводной лодкой мною постоянно владела странная вялость, апатия. Мы обогнули остров Ратлин и через час после захода солнца подошли к устью реки Фойл. Здесь нас встретил сильный северный ветер. Устье реки находится на западной стороне залива Лох-Фойл, а вход в залив преграждает длинная песчаная отмель, названная Магилиган-Пойнт, которая тянется, как волнолом, до узкого входа в устье реки. Когда мы приблизились к устью, волны били нам в борт, а песчаная отмель по левому борту находилась примерно на расстоянии мили. Неожиданно нос корабля дернулся влево.
– Что, черт побери, вы делаете, рулевой?
– Корабль не слушается руля, сэр.
Я тут же позвонил в машинное отделение:
– Чиф, у нас что-то с двигателем рулевого управления. Вам лучше поторопиться и выяснить, что случилось. Обо всем немедленно докладывайте мне.
Через несколько минут, показавшихся мне годами, позвонил чиф:
– Дело плохо, сэр. Придется перейти на ручное управление.
– Могу я отработать назад?
– Нет, сэр. Руль находится как раз под правым бортом. Если на него начнется давление, мы не сможем подсоединить ручное управление.
– Поторопитесь! У вас очень мало времени!
Я надеялся поправить положение, сдав назад, потому что большинство одновинтовых кораблей тогда поворачивалось кормой против ветра. Но если руль был переложен налево до упора, маневр был бесполезен. Мне оставалось только ждать и молиться, чтобы чиф успел сделать все, что нужно.
Я приказал старшему помощнику собрать людей на шкафуте со спасательными жилетами и надул свой. В отличие от того случая, когда я тщетно пытался надуть его на мостике «Уорвика», на сей раз он действовал безотказно. Я пристроился в углу – двигаться в нем еще то удовольствие – и задумался. «Око за око, зуб за зуб…» Нет, лучше об этом не думать. Лучше не думать вообще.
Сигнал с «Порчестер-Касла»:
– Готов взять вас на буксир.
– Спасибо, не надо, – ответил я. – Слишком сильная бортовая качка, чтобы заводить буксирное оборудование. Но все равно я тронут. Мы не должны потерять два корабля. Если нас выбросит на берег, пожалуйста, уведомите береговую охрану, чтобы встречали пловцов.
Я взглянул и засиял, как сигнальная лампа Алдиса. Вода была коричневой и мутной из-за поднятого со дна песка. Теперь счет шел на минуты. Наконец зазвонил телефон и я узнал, что ручное управление подсоединили. С момента поломки прошло не более четверти часа.
– Право руля 30, полный вперед!
Отчаянно раскачиваясь с боку на бок, «Пивенси-Касл» начал двигаться вперед. Корабли группы разбросало на довольно большой площади. Они, как могли, боролись с непогодой и ожидали дальнейшего развития событий. Когда мы проползли через вход, они по очереди следовали за нами. На мостик поднялся чиф.
