Понизив голос, Далтон объяснил адвокату, что он от него хочет. Уэйн все записал и пообещал связаться с нужными людьми и подготовить документ, чтобы Далтон мог подписать его одновременно с завещанием.
Далтон повесил трубку и стал ждать, когда его побреют. В коридоре мелькнула тень, он заметил Альму, разговаривавшую с каким-то юношей. Она его о чем-то просила, умоляюще протягивала к нему руки. Видимо, это и есть ее семейные проблемы, подумал Далтон.
— Молодой человек! — крикнул он. — Подойдите сюда!
Юноша обернулся.
— Ричард! — Альма схватила сына за рукав.
— Здесь я главный, — сказал Далтон, — и мои просьбы принято исполнять. Подойдите!
Даже издалека старик заметил, с каким презрением тот его слушает. У парня было худое лицо, жиденькая рыжеватая бородка, одежда грязная. В руке он держал ружье.
— Что вам от меня надо?
— Ты кто такой?
— Мистер Такер, — вмешалась Альма, — это наши семейные дела. Они касаются только меня и моего сына.
— Я — Страж. — Оттолкнув мать, парень подошел к Далтону. — Вам это что-нибудь говорит?
— Да вроде нет.
— Вы забрали то, что вам не принадлежит. — Его зеленые глаза горели яростью. Не сводя взгляда с ружья, Далтон резко подался вперед, но коляска и гипс на ноге не позволили ему достать наглеца.
Парень расхохотался:
— Старый дурак. Я мог бы тебя пристрелить, если б захотел, только на тебя и пули жалко.
Он развернулся и собрался уйти.
— Ричард! — бросилась за ним Альма.
— А ну, назад! — проревел Далтон.
Собрав силы, он приподнялся и бросился на незваного гостя. Ногу пронзила нестерпимая боль, но Далтон должен был защитить свой дом, свою семью. Они покатились по полу. Далтон схватил парня за руку, но тот вырвался и со всей силы ударил старика по голове.
Остаток пути Сейдж была как в тумане. Такой жгучей, накатывающей волнами боли она никогда еще не испытывала. Это невозможно! Человек не в состоянии такое вытерпеть!
— Держись! — Дэвид прибавил скорость. — Дыши глубже.
— О боже, — пробормотала Сейдж. Опять началось то, что Дэвид назвал схватками, и теперь она уже готова была ему поверить. Ее словно рвал когтями огромный медведь. — Помнишь медведя? — с трудом выговорила она.
— Что ты сказала?
Она стиснула зубы, по щекам катились слезы. Говорить она больше не могла, но в памяти всплыло самое страшное детское воспоминание: они всей семьей ночевали в палатке и на них напала медведица.
— А-а-а-а!
— Ты когда-нибудь видела гризли? — спросил Дэвид, стараясь ее чем-то отвлечь. — На меня раз напал один. Я плохо помню, кажется, это была медведица, защищавшая своих медвежат. Я не вру.
— Я тоже там была, — простонала Сейдж, представив себе эту жуткую картину. Ну, конечно, они оба должны были это запомнить. Встреча с разъяренной гризли была для трехлетних близнецов сильным потрясением.
Дэвид то ли не понял ее, то ли предпочел не отвечать.
— О-о-о… — Обливаясь потом, она обхватила живот руками.
— Это настоящие схватки, — сказал он серьезно, не сводя глаз с дороги и нажимая на газ.
— Скоро мы наконец приедем?
— Мы уже почти у цели, — ответил он. — Смотри!
Сейдж подняла глаза и сквозь слезы увидела ворота ранчо.
Огромные белые ворота на каменных столбах были распахнуты. Сейдж попыталась разглядеть дом, но видела лишь деревья и большие валуны.
— Мне не дотерпеть. — Она чувствовала, как внутри у нее все разрывается, и поняла, что ее ребенок готов появиться на свет. — Все, я сейчас рожу…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Проводив Дейзи до дома, Джеймс решил поискать парня, о котором говорил Тодд. Его следы он уже дважды видел в каньоне и поэтому отправился прямо туда.
— Помогите!
Джеймс не сразу понял, откуда донесся крик.
— Помогите! Скорее!
Голос был мальчишеский и явно испуганный. А еще Джеймс услышал странный вой. Прислушавшись, он понял, что это стонет девушка. Сейдж! Он во весь опор помчался к дороге, идущей от ворот ранчо к большому дому.
На дороге стояла черная машина. Правая передняя дверца была распахнута, из нее торчали ноги девушки, склонившийся над ней парень то и дело оглядывался через плечо.
Дейзи была слишком взволнована, чтобы спокойно сидеть и дожидаться возвращения Джеймса. Ей было необходимо рассказать кому-нибудь о встрече с Тоддом, о появившейся у нее надежде. Она направилась к большому дому. На кухне Альма разговаривала с каким-то юношей.
— Уходи, Ричард, — поспешно сказала она.
Парень поискал глазами, куда бы спрятаться, а когда понял, что скрываться поздно, уставился на Дейзи.
— Он уже уходит, — сказала Альма.
— Зачем же? Пусть остается. На улице холодно. — Дейзи подошла ближе. — Меня зовут Дейзи Такер. — Она протянула ему руку. Его холодный, жесткий взгляд пугал ее, но она заставила себя улыбнуться.
— Джексон, — ответил он, так и не пожав ей руку.
— Ты там, наверное, совсем замерз. Твой дядя сказал, ты живешь в горах. Ты ведь Страж?
— Мой дядя? — переспросил он. На его лице отразилось смятение, но уже через мгновение в глазах вспыхнула ярость.
— Дура! — Ричард схватил мать за рукав. — Я же велел тебе молчать, а ты все Тамми растрепала…
Он отвернулся. Лицо у него пылало, жилы на шее набухли.
— Матери всегда беспокоятся за детей, — сказала Дейзи.
— Мне плевать!
— А я понимаю твою маму. — Возможно, это мой сын, убеждала себя Дейзи, и я должна любить его, несмотря ни на что. — Мой сын пропал в этих горах. Я каждый день о нем думаю.
— Вы его сами потеряли, — презрительно ответил он. — Я знаю. Дядя Тодд мне говорил. Такеры любят только своих коров да деньги. Так ведь, мам?
— Замолчи! — Альму трясло. — Не слушайте его. Он скоро уйдет. Его отец пьет не просыхая, всю жизнь нам испортил. Это, конечно, Ричарда не оправдывает…
— Он замерз, — мягко сказала Дейзи. — Хочешь поесть? — обратилась она к парню.
— Я у Такеров куска не возьму, — огрызнулся он. — Отец нам жизнь не портил. — Он оттолкнул Альму.
