Пожар в его сердце

– Меня не пугает твой шрам, Клинт.

– Меня пугает.

Тара попыталась погладить его по груди, но Клинт снова остановил ее.

– Не надо.

– Хорошо, – покорилась она. Тара не могла понять его странного отношения к этому шраму, но не хотела больше мучить его.

Клинт благодарно поцеловал ее ладонь и выпустил ее руку.

Но Таре не нужен был свет, чтобы увидеть его шрам. Она чувствовала его. Чувствовала своей обнаженной грудью, прижимавшейся к груди Клинта.

Он двигался все быстрее, шепча ей на ухо такие слова, что Тара едва не пришла к кульминации.

Она сжала бедра, чтобы остановить его натиск и получить передышку.

– Обхвати меня ногами, – потребовал Клинт, подхватывая ее под ягодицы и поднимая ее бедра.

Тара развела ноги шире, открываясь ему, стараясь принять его как можно глубже.

Он вошел в нее последним, самым мощным и глубоким ударом и затих.

Тара вскрикнула и сама двинулась бедрами навстречу ему.

Клинт сразу откликнулся. Он снова поднялся и опять устремился в нее.

С каждым ударом он входил в нее все глубже.

Тара крепко обхватила его ногами и застонала в экстазе.

Каждую волну его оргазма она встречала своей ответной волной.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Этой ночью ему не приснился его обычный кошмар.

Клинт протер глаза, затем поглядел на часы у кровати, еле видные в предрассветной полутьме. Было только семь.

Он снова откинулся на подушку. Впервые за три года он спал без кошмаров.

Когда он это осознал, то рывком сел на кровати.

Тара.

Клинт глубоко вздохнул. Он не хотел, чтобы его сон зависел от кого-нибудь. Даже от Тары.

Он повернул голову к окну. Небо заволокли облака, но от свежего снега, устилавшего землю, на улице было светло.

Еще один настоящий зимний день.

В такой день хочется подольше поваляться в кровати. Но Клинт не привык потакать желаниям. Ему нужно было ехать к Сорренсонам, проведать Джейн, потом он собирался заглянуть в офис: провести несколько экспертиз, решить кучу проблем, раскрыть пару тайн.

Рядом с ним во сне заворочалась Тара. Нежное бедро потерлось о его ногу. Это прикосновение заставило его со всей яркостью вспомнить прошедшую ночь. Как она отвечала на каждое его движение, как позволила ему скрыть его рану в спасительной темноте.

Он вспомнил, какой нежной была внутренняя поверхность ее бедер, когда он раздвигал ее ноги.

Клинт обернулся к ней, не удержался и, обняв ее за талию, притянул к себе.

Тара была теплой, нежной и душистой. Он не подпускал женщину так близко с тех самых пор, как… очень давно. Это не значит, что последние три года Клинт провел в полной аскезе. Все его связи были взаимноприятными, но недолгими и необременительными.

Но с Тарой все было иначе. С ней он хотел большего, чем просто секс, и это желание его очень пугало.

Как же он позволил себе так увлечься? Когда это произошло? – раздумывал он, проводя рукой по нежным изгибам.

– Ммм… – пробормотала она в полусне. – Как приятно. Который час?

– Еще совсем рано. Семи нет.

– Ты уже встаешь?

– Какой непристойный вопрос, сестра Робертс.

Тара тихо засмеялась, заерзала и тесно прижалась ягодицами к средоточию его мужественности.

– Ты знаешь, о чем я.

– Догадываюсь.

Но, какой бы смысл Тара ни вложила в свой вопрос, она угадала.

– Не жалеешь, Эндовер?

Клинт расслышал за ее игривой интонацией страх и тревогу. Возможно, потому что он и сам их испытывал. И сам задавался вопросом, не жалеет ли Тара?

Но он не спросил ее об этом. Потому что не хотел знать.

– Шутишь? – ответил он, добираясь рукой до ее груди.

Тара судорожно вздохнула.

– Просто хотела убедиться.

Клинт уткнулся ей в шею и прошептал в нежную теплую кожу:

– Единственное, о чем я жалею, – мне пора выбираться из этой постели и идти на холод.

– Подожди, пока потеплеет.

– Боюсь, это будет не скоро.

Она взяла его руку и положила себе на живот.

– А ты согрейся.

Клинт перебирал пальцами мягкие завитки.

– Закрой глаза, – велел он. – И не открывай.

– Почему?

– Будет сюрприз.

– Хороший? – спросила Тара, и по голосу чувствовалось, что она улыбается.

Клинт быстро перевернул ее на спину.

– Не пожалеешь, обещаю.

Больше Тара не задавала ему вопросов. Она сделала, как он сказал. Ее глаза были крепко зажмурены, но губы раскрылись в предвкушении. Вся она была воплощенное желание и доверие, и Клинт уже готов был попросить ее открыть глаза. Пусть она увидит его таким, какой он есть. Изуродованного. Страдающего.

Но сам он не мог так довериться другому человеку.

Вместо этого Клинт откинул одеяло. Пару минут он просто любовался Тарой, такой красивой, такой живой. Потом он посмотрел ниже, туда, где между, бедрами влажно поблескивало ее желание.

С того самого момента, как Клинт раздел ее в ванной, ему хотелось зарыться туда лицом.

Он слышал, как Тара нежно вскрикнула, когда он провел губами по ее животу. Задыхаясь от возбуждения, он развел ее ноги и скользнул языком вовнутрь.

Она опять застонала и выгнулась, подставляя себя его поцелуям, показывая, где они приятнее всего. Теперь уже Клинт ей подчинялся, наслаждаясь тем, как она наливается под его губами.

Ее крик был полон такого животного удовольствия, что Клинт едва справился с собой. Он крепко удерживал ее вздрагивающие ноги и атаковал ее снова и снова, губами, языком.

Клинт отпустил ее бедра, проник рукой между ними, запустил два пальца в горячую влажную глубину и стал двигать ими в том же ритме, что языком.

Он хотел ласкать ее долго и медленно, но тело Тары не было предназначено для этого: она готова была испытать оргазм от любого его прикосновения.

Тара извивалась, стонала, выкрикивала его имя, и это лишило Клинта остатков терпения. Он переместился выше и вошел в нее.

Он овладевал ею жадно и дико. Тело Тары вздрагивало, голова металась по подушке, но глаза были крепко закрыты.

Этот знак преданности глубоко тронул Клинта. Впервые за долгое время он чувствовал, что о нем заботятся, берегут его чувства.

Он тянулся к этой женщине, как жаждущий к воде. Но что он мог ей предложить? Раны прошлого и неотступную боль?

Тара заслуживает большего. Она заслуживает нормального мужчину, а не калеку с