побрякивания ключами до взвизгов, до радостных истерик. Ей нужна не свобода (участок большой), а внимание хозяина, моя дружба, которая во время прогулки бесспорна… «Вот, мы идем гулять! Хозяин ведет меня на поводке. У меня есть хозяин… Он меня любит». Примерно так я понимаю ее радость от прогулки.
Несколько раз в день слушаю приемник. Коробит от глупости молодых ведущих. Иных, словно от пивного ларька набрали.
Несколько дней слушал радио «Маяк» и совсем озверел — написал фельетон «Затрендим вас всех!» Вот он вышел в «Невском времени»:
Давно замечено: чем громче хохочут артисты на сцене или экране, тем скучнее зритель. Та же закономерность наблюдается в радиоэфире. Ведущие передачи могут хохотать, хрюкать, улюлюкать, фыркать, завывать, хлюпать, журчать, чавкать, гавкать, издавать звуки: «Бл-бл-бл! Кхе-кхе-кхе! Тжи-тжи- тжи!» и даже включать пленку с хохотом группы поддержки, как это делают в некоторых телевизионных юмористических передачах, но если вам нечего сказать «городу и миру», то никакое самое громкое ржанье не поможет: слушатель пошлет радиостанцию вместе с ее ведущими подальше и найдет себе другую компанию.
…Оазисами нормальной внятной речи звучали только блоки новостей, сообщения о погоде и рассуждения некоторых «взрослых» гостей передачи. Крутилась карусель ведущих: Антон Долин и Дарья Субботина, Тутта Ларсен и Фекла Толстая, Катя Гордон и Дмитрий Глуховский, но творческая, так сказать, манера практически не менялась: мы затрендим вас всех, мы самые умные и гениальные. ‹…›
«Думать не скучно!» — объявляют своим девизом «интеллектуальный секс-символ страны, писатель, молодой режиссер, теле- и радиоведущая» Катя Гордон и ее напарник Дмитрий Глуховский, «писатель, журналист, радиоведущий, полиглот». И ведут себя в эфире так, словно думать — это синоним коллективного трендежа в детской песочнице. Тут я хочу напомнить молодым дарованиям изречение других писателей — братьев Стругацких, 75-летие одного из которых, Бориса, они умудрились не упомянуть в своем эфире 15 апреля, закрутившись, очевидно, вокруг дня рождения другого персонажа — Аллы Пугачевой. Так вот: «Думать — это не развлечение, это обязанность», — писали Аркадий и Борис Стругацкие. И неплохо бы учесть этот простенький девиз, ибо когда Катя Гордон, собираясь запустить музыку, обращается к слушателям: «Родина, слушай!» с такой интонацией, словно Родина — кличка лошади, и сейчас домашнему животному будет выдана охапка сена с разрешением: «Жри!», то недодуманность мизансцены очевидна. Впрочем, может, Кате Гордон как «интеллектуальному секс-символу страны», приравненному к гербу, гимну и государственному флагу, кто-то и разрешил делать такие понукания жителям Российской Федерации из радиорубки «Маяка», но мне, слушателю, это кажется диким. ‹…›
«Писательский клуб в доме Набокова»:
Литература — охранная грамота Петербурга
Дмитрий Каралис: Можно ли говорить, что Петербург — особый город, где наряду с реальными жителями существует параллельный мир литературных героев и их творцов?
Андрей Столяров: Бесспорно, в нашем городе жизнь и литература нерасторжимы. ‹…› Идешь по Сенной — и вдруг кажется, что секунду назад здесь прошел Раскольников, — вот он, в толпе мелькнул…
Дмитрий Вересов: Связь реальности с литературным вымыслом, безусловно, есть. Может быть, не все знают, у Достоевского была старшая сестра, Варвара Михайловна. Занималась она тем, что давала деньги в рост. И в 1869 году, уже после выхода «Преступления и наказания», была в собственной квартире зарублена топором… Комментарии, как говорится, излишни. ‹…›
(Невское время. 16.05.2008)
Утром, когда я безмятежно пил кофе, а Белка грызла на газоне косточку, позвонили с радио «Культура»: скажите несколько слов о Михаиле Веллере, ему сегодня 60 лет. Ничего себе — 60! Вы, говорят, можете подумать (сколько времени вам надо?), а мы перезвоним. Перезвонили через десять минут.
Сказал три абзаца. Когда въезжал на машине в город, услышал свой голос из приемника — четыре предложения: «Мы начинали почти в одно время, но после перестройки Михаил сделал феноменальный рывок. В литературе ему даются и спринтерские и стайерские дистанции. Но делиться секретами своих успехов не хочет… Скорее всего, он просто талантливее многих, в том числе, меня…»
Надо жить под свою музыку
…Чем объяснить, что в стране, где проживают люди 144 национальностей, в том числе сто пятнадцать миллионов русских и лишь 1275 американцев и 529 англичан (по переписи 2002 года), вокально- музыкальный репертуар многих радиостанций связан исключительно с англоязычными песнями? ‹…›
Возможные объяснения.
Первое: «Вы, господин Каралис, разжигаете антиамериканские и антибританские настроения. Вы расист и плохой парень». Отпадает. Расист тот, кто считает одни нации более достойными, чем другие. Я же указываю на признаки ущемления культурных интересов одних народов за счет других. То есть занимаю совершенно противоположную расизму позицию: в многонациональной стране надо поддерживать все культуры, а не способствовать экспансии одной. Вряд ли будет правильно, если вскоре чукчи или табасараны на день рождения старейшины рода хором затянут «Хэппи бёзды ту ю!» или ударную песню Битлов — «Еллоу субмарин». Многие русские семьи, кстати, насмотревшись американских фильмов, уже «схэпибёздылись». Других песен в день рождения, кроме протяжной строки на плохом английском, себе не представляют.
Объяснение второе: «Искусство не знает границ! Хорошая песня понятна людям всей земли». Да, конечно, хорошая песня понятна. Но что бы сказала Европа, что бы сказала Америка, если бы из ее динамиков с утра до вечера лились наши «Катюша», «Калинка-малинка», «День Победы» или песни из золотого фонда советских композиторов, включая песни Аллы Пугачевой? Но ведь не льются. Почему-то предпочитают свое: американское, английское, венгерское, испанское… Почему-то не спешат признавать, что свое, национальное, никуда негодится и надо срочно закупать русский репертуар. Ну, крутанут «Казачок» или «Очи черные» — и хватит. ‹…›
В победном для России 1945 году русские песни часто звучали в ресторанчиках Германии. Это было естественно для празднующих победу и неестественно для немцев. Прошли тяжелые для немецкого народа годы, и Германия уже давно слушает собственные песни. Не пора ли и нам, забыв горечь неудач и недавних потерь, запеть своим голосом?
Народам России, стране с великой песенной культурой, должно быть неловко поддаваться чужой экспансии, пусть даже и песенной. Жить и строить надо под свою музыку.
(Невское время. 23.05.2008).
Гансу Миклю, Стокгольм:
