Бормоча «для дорогих гостей», хозяин собственноручно обмахнул полотенцем небольшой стол и удалился за жарким.
— Сейчас тебя покормят, и тебе полегчает, — прошептал Иллари джету.
— Все в порядке, — тоже шепотом ответил джет. — Вот только поем, и опять смогу идти.
— Не могу поверить... — бормотала Тайхай.
Едва перед ними появилось долгожданное жаркое, едва только беглецы принялись расправляться с ним, как дверь трактира распахнулась. Вошли несколько высоких девушек в форме стражи Внутреннего Круга. Некоторых из них Иллари знал, других — нет, но и эти другие здоровались с ним и джетом, как со знакомыми. Впереди шла широкоплечая девушка в форме, какую столь недавно носила Тайхай. Почему-то именно эта форма и убедила Тайхай в подлинности происходящего. Форма, да еще, пожалуй, то, что форма оказалась поношенной, а капитанские нашивки на плаще — чуть выцветшими.
Хозяин, согнувшись в три погибели, бросился к девушке.
— Чего угодно, госпожа капитан? — почти пропел он.
Тайхай рвано вздохнула. Только что она чуть не брякнула: «Что это еще за самозванка?!» Она глаз не могла отвести от потертого капитанского плаща.
— А, это ты! — высокая девица в капитанской форме хлопнула Иллари по плечу. — Пересаживайтесь к нам!
— В другой раз, госпожа капитан, — ответил Иллари. — Ко мне родня приехала.
— Гони их в шею! — жизнерадостно посоветовала девица.
— И рад бы, — развел руками Иллари, — да они сами дорогу не найдут. Вот сейчас наедятся, я их баиньки отведу и вернусь.
— Ладно, — великодушно уступила девица, — все равно мы сегодня недолго. Как сплавишь свою родню, так и приходите к нам оба.
— Непременно, — Иллари кивнул новоявленному капитану самым учтивым образом.
Девица не спросила Иллари, что случилось с джетом: нужды в вопросе уже не было. Силы джета восстанавливались с каждым проглоченным куском. Потускневшие от усталости глаза осмысленно заблестели, на скулах появился слабый румянец. Всегда такой умеренный в еде, джет наворачивал за троих.
— Ну, как? — вполголоса осведомился Иллари, когда девица отошла.
— Вполне, — улыбнулся джет, запивая жаркое целой кружкой вина. — Уже могу двигаться. Если остальные поели, можно идти.
— Можно, — кивнул Иллари.
Принц тоже кивнул и отставил пустую тарелку.
— А ты? — обратился Иллари к Тайхай. Содержимое ее тарелки осталось почти нетронутым.
— Пойдем отсюда, — попросила Тайхай. Взгляд ее по-прежнему был прикован к незнакомой девушке в капитанской форме.
— Хозяин, получи с меня! — Иллари, как часто делали стражники, швырнул монету через всю комнату. Хозяин подхватил монету на лету, попробовал ее на зуб и кивнул.
Снаружи было пусто и тихо: тот предрассветный час, когда и воры, и стража, и честные обыватели еще и уже спят (сидящие по кабакам, разумеется, не в счет). Оказавшись на улице, Тайхай несколько раз вдохнула предутренюю прохладу, а потом неожиданно заплакала.
— Что с тобой, сестричка? — шутливо обратился к ней джет, памятуя о недавних словах Иллари.
Тайхай обняла джета за плечи и попыталась уткнуться лицом в его плечо. Поскольку она была выше ростом, ее нос угодил джету как раз в макушку.
— Знаешь, братец, — в отличие от джета Тайхай была совершенно серьезна, — я собираюсь иметь много детей. Скажем, четверых. И если ты не придешь, как дядюшке положено, поздравить с появлением на свет хоть одного из своих четверых племянников, я тебя найду и отлуплю.
— Пятерых, — с улыбкой поправил ее джет. — Пятерых, и все останутся живы.
Тайхай перестала плакать и с изумлением воззрилась на джета. Иллари тоже слегка выпучил глаза: способностей к ясновидению за джетом до сих пор не водилось. О принце и говорить нечего: он смотрел на джета так, словно он плевался горящими факелами, бриллиантами и живыми лягушками.
— К рождению старшего сына я не успею тебя поздравить, — беспечно продолжал джет, — а вот со вторым ребенком, пожалуй, и успею.
— Ты это всерьез? — поинтересовался Иллари.
— Серьезнее не бывает, — заверил его джет.
— Откуда знаешь? — замирающим от восхитительной надежды голосом спросила Тайхай.
— Знаю, и все тут. Раньше я так не умел, а сейчас отчего-то получается. Думаю, это ненадолго. Тень силы Госпожи Атаэ-те. Она ведь властна над будущим и небудущим, вот и я пока их вижу.
— Может, скажешь что-нибудь и про нас? — предложил принц.
Джет вздохнул.
— Наше будущее еще не определилось из небудущего. Их слишком много. Всех и не разобрать. Есть у меня смутное предчувствие, что именно я буду называть детское имя ребенка Тайхай, но очень уж смутное. Так что останемся ли мы живы — пока не сказано.
— Спасибо и на том, — вздохнул принц.
— Только попробуй умереть! — накинулась на джета Тайхай. — Ты мне обещал прийти? Обещал.
— Ладно, — ухмыльнулся джет. — Приду. Слезы вытри, сестричка.
— Что-то я часто начала плакать, — заметила Тайхай, послушно утирая лицо.
— А это за всю прежнюю жизнь, когда ты не плакала.
— Скорей бы уже рассвело, — поежилась от предутреннего холода Тайхай. — Откроют ворота, и можно будет уйти. Насовсем.
— А пока предлагаю пойти к мосту, — сказал Иллари. — Вроде там были лавки, которые и по ночам открыты. Купим себе еды и прочего в дорогу. Пока до моста дойдем, пока обратно, как раз и рассветет.
Так они и сделали.
Тайхай покинула их за городскими воротами, еще раз облобызав названного брата и повторно взяв с него обещание повидать ее будущих детей. Джет не беспокоился за нее: постоять за себя бывший капитан Внутренней стражи сумеет, да и денег у нее достаточно. Иллари щедро одарил ее из своих почти не востребованных дорожных запасов. Не только в пути не придется голодать, но еще и на первое обзаведение останется. А если она купит лошадь и доберется до места верхом, нужда в обзаведении возникнет очень скоро. Куда именно она направляется, Тайхай отказалась сообщить наотрез, но у Иллари на этот счет были кое-какие соображения. Нет, судьба Тайхай ни джета, ни его спутников совершенно не заботила. Куда больше их волновало, чем их встретит Джетевен, ибо будущее совершенно не желало открываться. После нескольких неудачных попыток джет заявил, что не собирается впредь тратить силы на то, чтоб узнавать будущее — уж лучше сохранить их для того, чтоб его делать. По взаимному согласию, все трое путников дружно выкинули из головы возможные последствия, после чего их путешествие сделалось очень приятным, особенно для джета. Принц оказался замечательным дорожным товарищем. Невзгоды он переносил с привычной легкостью, никогда не жаловался, от дела не отлынивал. С джетом они сошлись коротко, едва успев немного узнать друг друга. Все-таки обаяния у принца было немало. А кроме обаяния, еще и природное, неподдельное величие. Даже, когда от собирал хворост, потрошил рыбу или чинил плащ, величие не покидало его. Джет недоумевал, как это на кривом императорском древе могла появиться столь прямая ветвь. Иллари, заметив сомнения джета, растолковал ему, что это Император — кривой сук, а в принце кровь его предков течет со всем их достоинством. Вот если бы Император воспитывал сына в соответствии со своими вкусами... но, по счастью, он этого не сделал. Иллари рассказывал о принце долго и охотно, когда тот отлучался: после спасения друга он находился в самом радужном настроении и жаждал поведать о нем кому угодно, а уж тем более джету. Равно как и принцу о его спасителе.
Иллари обладал редкостным дарованием хвалить, не смущая похвалой. Джет не ощущал не малейшей неловкости, покуда Иллари красочно повествовал принцу о талантах, достоинствах и заслугах
