так и ладно, нам же не на королевский прием в тряпье этом топать... одним словом, времени набежало изрядно. А когда мы, до живого мяса комарами искусанные, ополоснулись и натянули на себя изделия рук моих, аппетит от переживаний да трудов праведных разыгрался просто зверский. Думал я сперва прилечь да соснуть часок-другой и тем голод пересилить — спешить нам вроде и некуда, можно бы и подремать с устатку... да нет, какой уж тут сон! Тревога еще не унялась, глаза так изнутри и распяливает, а тут еще с голоду брюхо крутит, словно кишки не узлом даже, а бантиком кто-то завязывает. А, проваль — я так не усну, и пытаться нечего. Так что, едва покончив с одеванием, я погнал Интая собирать... нет, не грибы. Мальчик он городской, городской до мозга костей, о лесной жизни понятия никакого. Старательности в нем, конечно, хоть отбавляй, и если я прикажу, он уж постарается... но вот жрать то, что он, насобирает, да еще по ночному времени, я просто не рискну. Храбрости не хватит. Безусловно, Оршану меня в этаком разе нипочем не заполучить, но... лучше я умру как-нибудь иначе, можно?

Нет, по грибы я отправился сам, а Интая пристроил собирать деньги. Их ведь сколько по земле ни разбрасывай, ни одной монетки не вырастет, даже медной — так и нечего засевать лесную поляну деньгами, даже если сумасшедшая железяка и вспахала ее из конца в конец. Ничего не скажешь, меч постарался на совесть. Серебро, зашитое в подкладку, золото, упрятанное в потайной кошель на поясе — все как есть расхлестало по траве да по кустам.

Кто бы жаловался, Дайр Кинтар! Или забыл, что деньги тебе сегодня жизнь спасли? Не мастерство твое, не опыт бойца — деньги. Золото. Вот в первый раз в жизни мне эту самую жизнь спасают деньги. Когда бы не кошель поясной — лежать бы мне теперь с распоротым боком кишками наружу. А так — не кровью моей, а золотом хлынуло... нет, решительно мне повезло. Деньги — не кровь, их и подобрать с земли можно. Это кровь пролитую обратно в жилы не вольешь, земля не отдаст, она до крови жадная, а до золота ей дела нет. Соберем мы мои деньги, соберем. А если какую монету и прозеваем — пусть себе лежит. Вроде как выкуп. Особо усердствовать и сам не стану, и Интаю не велю. Раз уж я нынче кошельком своим от смерти откупился, так и нечего быть мелочным. Об заклад бьюсь, Кеану бы и вовсе подбирать ничего не стал, до последней монетки оставил валяться... но я — не Кеану, и деньги все-таки не мои, а дареные. Свои деньги можно куда угодно швырнуть, хоть бы и смерти в зубы, а чужие, дареные — совестно.

Одним словом, наладил я Интая монетки собирать, а сам за грибами пошел. Уходя, обернулся — и невольный смех пробрал меня, словно озноб. Поляна, поросшая вместо ягод золотом и серебром... ох, и странно же выглядят в лунном свете монеты, выблескивающие из останков травы!.. поляна, поросшая деньгами — и голодный мальчишка посреди поляны... точь-в-точь как в сказке. Как в сказке... Интай очень любит сказки... а уж самому в сказку угодить...

Нет, эта сказка ему бы не понравилась.

Грибов я набрал, костерок развел, добычу свою на прутиках изжарил, и мы с Интаем насытились до отвала. Ел Интай, к моему удивлению, молча, изредка косясь на аккуратные кучки монет, сложенные им еще до моего возвращения. И правильно, между прочим, он на них поглядывает: не горстями же нам это добро таскать, в самом-то деле?

Значит, надо хоть котомочку какую-никакую соорудить. Прежняя испорчена безвозвратно... вот и еще забота.

Одежда, деньги, еда, котомка... а тут, глядишь, не то, что рассвет занялся — день во всей красе настал... и когда, спрашивается? Ладно, мне-то что с того? Настал, и настал... может, хоть теперь отдохнуть малость после ночных бдений?

Нет.

Это я ночью, не подумав, брякнул, что спешить мне некуда. А если подумать — очень даже есть куда. Стоит мне лишнего промедлить хоть самую малость — и Оршан мигом заберет надо мной власть. И того уже довольно, что мне назад возвращаться приходится — так имею ли я право тратить время на отдых, если минута, и та может оказаться роковой? Подумаешь, спать хочется! Боец я, в конце-то концов, или нет?

Кстати, о возвращении...

— Так ты на демона не пойдешь? — тихо осведомился Интай, когда я объявил ему, что мы идем назад.

— Пойду, — ответил я, — Но не теперь. Сперва домой надо зайти, к магу одному знакомому, оружие себе новое промыслить. Как я на демона пойду безоружный? Эх, ты, босота. — Я ласково взъерошил его и без того растрепанные вихры. — Это только в сказках воин может на чудище с голыми руками переть. В жизни оно совсем по-другому выходит.

С этими словами я взвалил сумку на плечо, встал и сделал шаг.

И тут сумка лопнула.

Все мои пожитки, все остатки запасов, трудолюбиво собранные нами ночью лоскуток к лоскутку, кроха к крохе, все деньги, как есть, вывернулись из дыры и хлынули вниз. Я вертанулся на пятке в напрасной и ненужной попытке подхватить упавшее — и боль крепкой хваткой рванула меня за щиколотку. Я ахнул и повалился наземь. В глазах враз выступили слезы — не то и впрямь от боли, не то от неожиданности. Скорей от неожиданности, да еще, пожалуй, от обиды. Ведь со мной такого не случалось вот уже... а, проваль — я и не упомню, сколько лет. Ни с того, ни с сего, на ровном месте, будто я не мастер, не Патриарх, даже не бывший уличный мальчишка, а престарелый вельможа с трясучим подбородком, который без паланкина и передвигаться-то неспособен.

— Что с тобой? — всполошился Интай.

— Ногу вывихнул, — морщась, объяснил я сквозь зубы. — Сильно. Сядь, посиди покуда. Сейчас я ее в порядок приведу.

Вывих вставить — дело недолгое, если умеючи. Этому нас обучали в первую очередь. Вот посидеть да обождать, чтобы нога тут же не подвернулась заново... да просто чтобы ступить на нее было можно — а ведь мне не два шага пройти предстоит, мне весь день шагать... нет уж, Кинтар — вывих вставил, а теперь изволь посидеть спокойно. Иначе полчаса выиграешь, а день потеряешь — а нельзя тебе день целый терять, за день многое случиться может. Спешить тебе надо, это верно — так ведь не тот случай, чтобы ради спешки увечиться. Быстрым шагом ты потерянный час легко наверстаешь — а хромаючи, опоздаешь наверняка. Сиди, Патриарх, как редиска в грядке, и раньше времени не выдергивайся.

Я сидел, и болтал с Интаем о том, о сем, благо болтовня странным образом не мешала мне думать, а как-то даже способствовала. Странно все это. Глупо как-то. Ногу подвернул на ровном месте. Ерунда получается. Да, я не выспался, притомился, все верно. А только когда мы с братьями Шенно мага этого, Фаннаха, громили, я ведь не ночь одну не спал, а трое суток. И ничего — даже в бою ноги не подворачивались. И сумка порвалась, а ведь швы я прошил на совесть. Это я умею. Что, не мужское, скажете, дело иглой орудовать? Глупость скажете. Мастер Дайр всегда говорил, что боец должен обихаживать себя сам. А если кому нужны слуги или там женщины, чтобы обед приготовить, рубаху зашить или штаны постирать, так это не только не боец, но и вовсе не мужчина. В бою ни слуг, ни женщин не бывает — вот и обходись сам, своим уменьем. А оборваться, обовшиветь или помереть с голоду, когда еды навалом, для бойца непозволительно. Всех нас этому учили, всех. Любой из нас мог заработать на хлеб прачкой или помощником повара. Любой мог починить себе обувь. А уж шить... конечно, свой портняжка при школе состоял, Тосси Сплющенный, он нам и одежду шил — но в подмастерьях мы у него все перебывали по очереди, все до единого, и я в том числе. Не мог порваться шов, прошитый моей рукой. Ведь и нитка не гнилая, и лоскутья сумки, изрезанной мечом, добротные... в высшей степени странно.

— Дай-ка мне это барахло, — попросил я, и Интай вручил мне лопнувшую сумку. — Погляжу, что стряслось.

Так... ремень порван, на сумке один шов лопнул, другой просто разошелся... странно.

— Ладно, — заявил я, прошив порванные места дважды для верности. — Пойдем, что ли. Нога моя в полном порядке, сумка тоже, заново не порвется. Солнце уже вон как высоко стоит.

— Пойдем, — согласился Интай неожиданно хмуро. Вот тебе и раз! С чего бы это он так посмурнел, хотел бы я знать?

Путь наш лежал из лесу к торной дороге, и проделали мы его по большей части молчком. Интай отделывался на все вопросы короткими «да» и «нет», а то и вовсе отмалчивался... что за притча? Может, просто дыхание берег? Оно и правда, шли мы ходко — навряд ли изголодавшийся бездомный мальчишка привык так выкладываться. Надо хоть немного убавить шагу, не то мне его придется вскорости на себе

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату