— Упаси Боги, — искренне воскликнули в один голос Гвоздь и Покойник.
— Вот потому-то мне и нужен свой человек во дворце, — добавил Кенет.
— Сделаем, — коротко кивнул Гвоздь и выпил чашку вина единым глотком.
Дружеская пирушка затянулась далеко за полночь. Когда Гвоздь и Покойник — почти трезвые, невзирая на все выпитое, — удалились, оставив Кенета и Кэссина ночевать в бывшем обиталище Порченого, те настолько устали, что повалились спать на разноцветные циновки, едва лишь закрылась дверь за гостеприимными хозяевами.
Кэссин уснул, едва коснувшись циновки щекой. Снилось ему что-то странное, спутанное, сбивчивое. Даже если бы он запомнил свой сон, он ни за что не смог бы его связно пересказать. Одно он знал наверняка: Юкенна в его сне присутствовал. Да и странно было бы ожидать обратного: ведь все или почти все события ближайшего будущего накрепко связаны с Юкенной — а если еще нет, так наверняка будут. Принц-гадальщик прочно завладел воображением Кэссина. Кенет на него, даром что маг, подобного впечатления не произвел: он был слишком прост и одновременно непонятен. Юкенна же, напротив, был личностью совершенно загадочной и оттого куда более понятной. Принц, посол, гадальщик... игрок, авантюрист. Он словно создан для того, чтобы им грезили юнцы, мечтающие о великих свершениях. Вот Кэссин им и грезил, видя себя в мечтах столь же опытным, хитроумным и неуловимым. Кенет, в конце концов, почти сверстник. Друг, готовый выручить из беды. И штаны стирает сам. Врага могущественного министра, коварно околдованного с помощью наговорного перстня, можно сделать своим идеалом. Но как обвести романтическим ореолом приятеля, стирающего штаны? Совершенно даже никак. Того, что и Юкенна умел стирать штаны, а за время своих скитаний под видом гадальщика наверняка так и делал, Кэссин покуда не уразумел.
Утро началось с посещения Покойника. Кэссин еще спал, когда дверь тихо отворилась и в комнату вошел господин Тайгэн.
— Ну ты и храпишь! — ухмыльнулся он. — На улице слыхать. Словно якорная цепь грохочет.
Кэссин попытался смущенно улыбнуться, но вместо этого широко и сладко зевнул.
— Отчего так рано? — удивился Кенет. Сам он хотя и успел проснуться, но разве что минуту-другую назад.
— Гостинец принес, — объявил Покойник. — И весточку.
Он положил на столик объемистый пакет.
— Айго просил передать, что с дворцом все улажено. Есть у нас один приятель-стражник, он вам и поможет.
— Кастет? — сообразил Кэссин.
— Кастет, Кастет, — кивнул Покойник.
Он поддел ножом веревки, стягивающие сверток, и перерезал их.
— Как вам гостинец, нравится?
— Тайгэн, да ты нас за кого принимаешь? — ахнул Кенет, когда из свертка показался великолепный шелковый кафтан. — Мы... нет, спасибо тебе, конечно, но мы не можем этого принять.
— Не обижай мою жену, — хмыкнул Покойник. — Это вам от нее. Она сказала, что раз уж благодаря вам ей не придется тратиться в ближайшее время на траурный наряд, то она с большой радостью истратит эти деньги на одежду для вас.
Кенет засмеялся.
— Похоже, повезло тебе с женой, — заметил он.
Кэссин не мог понять, что позволило Кенету сделать подобный вывод: Покойник ведь ни единым словом не обмолвился, любит ли его жена или он — ее, живут ли они в ладу или ссорятся. Он даже удивился немного. Мгновением спустя он удивился еще больше, ибо по устам Покойника скользнула удивительная улыбка, нежная и даже какая-то беззащитная.
— А ты, я вижу, тоже женат. — Покойник хлопнул Кенета по плечу. Это движение выражало нечто большее, чем простое дружеское расположение, — скорее некую непонятную для Кэссина общность.
Кенет кивнул.
— Разве твоя жена поступила бы иначе? — И снова Кэссин не понял смысла тех взглядов, которыми обменялись Кенет и Покойник. Зато он понял, что Кенету с женой повезло наверняка.
— Так же, — вновь кивнул Кенет. — Но пойми, это ведь такой дорогой подарок. Вот если бы сразу спросил...
— По-моему, маг, ты спросонья туго соображаешь, — хмыкнул Покойник. — Да кто тебя спрашивать станет! Подарок не дорогой, а в самый раз. Вам ведь спрятаться надо. Вот эта одежда вас и укроет. Не смотрятся на тебе лохмотья, понимаешь? Стать у тебя не та. Ты не ходишь, как оборванец, не жмешься к стене, чтобы пропустить вперед богатого господина, как сделал бы оборванец... да что уж там, ты и кланяешься, как человек, которому во всю его жизнь ни разу не приходилось унижаться. Твое тело никогда не знало настоящего голода, и это заметно. Ты хоть какую рвань на себя натяни, а ходишь ты с достоинством мага и выправкой воина. В богатой одежде это не будет бросаться в глаза, а в лохмотьях ты похож на двухпалубное судно, которое пытается притвориться самодельным плотиком. И друг мой Помело тоже позабыл, как подобает вести себя человеку, который бывает сыт от силы раз в три дня.
— К хорошему быстро привыкаешь, — вздохнул Кенет. — Правда твоя. В деревне меня уважали... да и потом мне в лохмотьях ходить не доводилось. Я носил хайю или плащ мага. Ты прав, нищий из меня не получится. Я еще мог зарабатывать поденщиной в предместье, но в городе, да притом что мне нельзя быть приметным... будь по-твоему.
— Гляди-ка ты, впору! — восхитился Кэссин, когда они с Кенетом облачились в подаренные одежды.
— Еще бы, — бросил Кенет, завязывая пояс. — Что такое для опытного вора снять мерку на глазок? Ничего не скажешь, мастер своего дела.
Покойник широко ухмыльнулся.
— Вот, держи. — Кенет высыпал ему в ладонь горстку гадальных бирок. — Пусть ваш человек во дворце найдет посла Юкенну и незаметно передаст ему это. Говорить ничего не надо. Тот и так все поймет. Да, и вот еще что... если он спросит у твоего парня, как его зовут, пусть назовет свое имя без опаски. Спрашивать будут не из пустого любопытства. Лучшего гадателя по именам, чем Юкенна, я еще не видел.
— Ладно. — Покойник ссыпал бирки в привесной кошель. — Вечерком я к вам наведаюсь, а покуда посидите тут. Хоть вы и приоделись, а самим вам по первому времени лучше в город не выходить.
— Не понимаю, — изрек Кэссин, когда Покойник удалился. — Они ведь парни не из доверчивых — что Гвоздь, что Покойник. Конечно, меня они знают, а тебе благодарны... но все же я понять не могу, почему они так легко согласились тебе помочь.
Кенет устремил на Кэссина ясный спокойный взгляд.
— Повезло, наверное, — ответил он. — Мне и вообще везет, а на хороших людей — особенно.
Глава 4
Лицом к лицу
— Не тревожься, — посоветовал Юкенна, пристально разглядывая ногти на левой руке. — Никуда мы не опоздаем.
— Это я никуда не опоздаю, — возразил Хакарай. — Если ты не будешь готов вовремя, я отправлюсь во дворец один и скажу королю, что хотя ты и нашелся, но болен и прийти засвидетельствовать свое почтение не можешь.
— Ни в коем случае! — Юкенна даже привстал чуть-чуть, и охранник, массирующий его ноги, сделал неловкое движение.
— Прошу простить, ваше высочество, — пробормотал он.
— Ничего страшного, — произнес Юкенна, — продолжай.
