понадобилось повидаться со мной именно здесь. А значит, вы сами мне и расскажете зачем. Но в одном я твердо уверен: вы пришли сюда не затем, чтобы меня убить. Ведь вы, ваше высочество, — Югита кивнул Юкенне, — умный человек. А большей глупости, чем попытаться меня убить, с вашей стороны и вообразить себе невозможно.
— Ваша правда, — криво улыбнулся Юкенна. — И тем не менее именно эту глупость я чуть было и не совершил.
Кенет просто залюбовался Югитой: на его лице не отобразился страх — только безграничное удивление. Какое счастье, что здесь нет Кэссина: бедняга изошел бы восторгом на месте!
Да, как ни жаль, но пора извлекать Кэссина из его засады и вести сюда. Он здесь необходим.
— С позволения вашего величества, — промолвил Кенет, — я удалюсь ненадолго. Его высочество все вам расскажет, а я покуда отправлюсь... — Он смешался. — Я понимаю, что это опочивальня, а не зал суда, ваше величество... но нам необходимо представить вам еще одного человека. Свидетеля.
— Какое уж тут позволение, — хмыкнул Югита. — Раз уж вы набрались наглости разбудить меня, то вы удалитесь независимо от того, позволю я вам или нет. Так что не стесняйтесь, юноша. Человеком больше или меньше в моей спальне — какая, в сущности, разница? Я вам сердечно благодарен уже и за то, что в свидетели вы призвали человека, а не демона. Полагаю, после посещения демонов привести спальню в жилой вид довольно затруднительно.
Если бы не напутственная улыбка Югиты, неожиданно доброжелательная и понимающая, Кенет со стыда сгорел бы. А так он всего лишь покинул королевскую опочивальню, покраснев до кончиков волос. Даже став магом, от обыкновения краснеть он так и не избавился.
Когда Кенет извлек Кэссина из-под кровати и вернулся с ним в покои короля Югиты, самое главное Юкенна уже успел рассказать.
— Лучшего повода для войны и придумать нельзя, — продолжал Юкенна. — Пять лет я сижу долгосрочным послом в Загорье да еще три с лишним года это самое посольство возглавляю. Тут и Сад Мостов, и Загорье замешаны. Да вдобавок он избавляется одним махом от обоих своих врагов. Мы с вами оба мешаем ему, ваше величество, — вот он и решил убрать одного из нас руками другого, а потом отомстить убийце за гибель невинной жертвы.
— И где же наговорный перстень и маг, который его изготовил? — нахмурился Югита.
— Их нет, — коротко ответил Юкенна.
— Что с ними случилось? — продолжал допытываться король.
— Я с ними случился, — ответил Кенет. — Маг этот на меня наскочил, конечно, сдуру... ну и я сам оплошку допустил. Убивать я его не стал, но в каком-то смысле уничтожил. Сначала его, потом кольцо. Я хотел сначала оставить наговорный перстень как доказательство, а после раздумал. Опасная игрушка.
Король коротко кивнул, принимая объяснение.
— Я понимаю, глупо получается, — вздохнул Кенет. — Выходит так, что мы просим поверить нам на слово...
— Но это все чистая правда, ваше величество! — выпалил Кэссин с такой горячностью, что губы Югиты дрогнули в некоем подобии улыбки.
— На слово верить никто не просит, — возразил Юкенна. — Иначе я рассказал бы всю историю сразу, а не стал бы выдумывать жуткую байку про страшных разбойников.
— Ну отчего же, — заметил король, — очень изящная выдумка.
— Прежде чем объяснить, чем мы с вами ему мешаем, — теперь Юкенна заговорил с Югитой не как иноземный посол с королем, а как принц королевской крови с равным ему по рождению, — я должен был раздобыть доказательства. Я давно уже собрал их и надежно спрятал. Слишком надежно. Самому бы мне в жизни до них не добраться.
— Но вы их уже раздобыли? — Это был не вопрос, а утверждение.
— Да, — ответил Юкенна. — Я нанял человека, чтобы он... гм-м... извлек их из тайника. И другого, чтобы... э-э-э... скопировать их для шпионов Тагино.
— И кто же эти ваши самоотверженные помощники? — словно бы невзначай поинтересовался Югита. Теперь уже нахмурился Юкенна.
— Я предпочел бы их не называть, — твердо произнес он. — Именно поэтому я и позвал сюда свидетеля.
— Закон требует двух свидетелей, — напомнил король.
— Я знаю закон. — Юкенна поднял голову и посмотрел королю прямо в глаза. — У меня есть еще один свидетель. Начальник караула господин Катаги. — Юкенна мотнул головой в сторону застывшего навытяжку Кастета. — Собственно, свидетелей здесь трое. Но если я не ошибаюсь, закон запрещает магам давать показания в спорных случаях.
— Вы не ошибаетесь. — В голосе Югиты слышалось явное одобрение. — Я вижу, вы неплохо подготовились к этой беседе. Что ж, будь по-вашему.
Югита набросил поверх ночных одежд легкий шелковый халат и сел.
— Свидетели должны подтвердить, что вы не сфабриковали подложные бумаги после своего появления здесь, а действительно извлекли их из тайника с помощью человека, — тут король слегка усмехнулся, — которого вы предпочитаете не называть по имени.
Юкенна утвердительно наклонил голову.
— Пусть свидетели подойдут ко мне, — распорядился король.
Трепет Кэссина был особенно заметен рядом с вышколенным спокойствием Кастета. К тому же Кастету и раньше не раз случалось видеть короля, и не только при всех парадных регалиях, а при халате и ночных туфлях, как сейчас, а Кэссину доводилось узреть королевский облик разве что на монетах, да и то нечасто: ученикам Гобэя деньги были ни к чему, а в бытность свою побегайцем Кэссин редко держал в руках монеты такого достоинства, чтобы на них красовался профиль короля, а не какое-нибудь животное с каймой из полевых цветов.
— Не бойтесь, — мягко произнес король, не сводя глаз с Кэссина. — Если его высочество говорит правду, вам не будет больно.
Кэссин сильно побледнел, но не от страха, а от волнения. Королевское испытание! За всю известную ему историю королевства — а знал он не так уж и мало — испытание свидетелей происходило не больше дюжины раз. Испытывать свидетелей король имеет право только в делах первостепенной важности. Если от исхода испытания зависит судьба королевства.
А вот Кастет побледнел от страха. Не за себя — за короля. Ибо короля, злоупотребившего этим своим правом, ожидала немедленная смерть. Помело не знает, неоткуда ему знать, — но обитателям дворца хорошо известно, что случаев испытания свидетелей было на самом деле куда больше, чем сообщается в летописях.
— Возьмите его высочество за руки, — произнес Югита.
Оба свидетеля, разумеется, замешкались, и Юкенна сам взялся за горячую руку Кэссина и стиснул ледяную руку Кастета.
Югита встал, подошел к ним и накрыл своими ладонями их сомкнутые руки. Потом отвернулся, не отнимая рук, и произнес одними губами древние слова — те тайные слова, что снисходят к каждому королю в момент коронации.
Ничего не произошло.
Югита несколько мгновений постоял молча, потом перевел дыхание и отнял руки.
— Вы говорите правду, — медленно промолвил он.
Кастет тоже перевел дыхание — куда более шумно. Его внезапно вспотевшая рука внезапно сделалась вялой и сама выскользнула из одеревеневших пальцев Юкенны.
— Простите меня за пережитый страх, — неожиданно отрывисто произнес король, — но это было необходимо.
Он опустился на постель.
— Садитесь, — уже спокойно выговорил он. — Кто-нибудь хочет вина? Мне кажется, всем нам не помешало бы немного выпить.
У Кэссина от волнения так пересохло в горле, что он сейчас бы несколько лет жизни отдал за один-единственный глоток, но сказать об этом вслух он не осмелился.
