Гигантский зверь оранжевого с охрой цвета протиснулся к помосту для порки, взял в свои гигантские лапы цепи и разорвал их, как простые веревки.
— Это оскорбление! — вскричал красноносый. — Вы все должны уйти. Вы не можете увезти этого юношу. Он осужденный преступник и должен быть наказан!
Оранжево-коричневый зверь посадил маленького Джака себе на плечи и с угрозой шагнул по направлению к судье и группе старейшин-дианинов, стоящих за ним.
Они перепугались до смерти.
Дракон со сломанным хвостом успокаивающе коснулся своей лапой массивного плеча оранжево- коричневого гиганта:
— Малыш жив. Он, кажется, не пострадал.
— Они тебя мучили? — спросил большой Расп.
— Нет, Расп, у них не было времени.
Расп повернул свою большую голову к старейшинам-дианинам:
— Но они хотели навредить моему дракониру. Судья, несмотря на весь свой ужас, не сдавался:
— Этот парень осужден.
Еще один юноша, на этот раз знакомый, появился между драконами:
— Конечно, он осужден, но скажите Распу, за что он был осужден.
Судья проглотил комок в горле:
— Ты тоже бежавший преступник. Тебя надо арестовать и наказать.
Релкин плюнул на землю перед судьей:
— Это и есть твоя справедливость. И у тебя нет никаких юридических прав ни на меня, ни на маленького Джака.
Лицо судьи стало смертельно бледным от сдерживаемой ярости.
— Теперь мы уходим, — сказал дракон со сломанным хвостом.
— А почему бы не убить их? — спросил еще один дракон, на этот раз пурпурный зверь, у которого даже были крылья, сложенные вдоль его громадного тела.
— Это против соглашения, мы не будем убивать их, — сказал дракон с поломанным хвостом.
Мрачно выглядевший драконир, похлопывая по ладони двухфутовым кинжалом, подошел поближе к судье.
— Тебе повезло, — проронил он с угрожающей ухмылкой, — если бы ты нанес Джаку вред, они сровняли бы с землей твой город. Если бы ты убил его, никакое соглашение их бы не остановило.
Судья со свистом выпустил воздух:
— Это военный бунт. Вас всех повесят. Снова прозвучали трубы, и дюжина всадников галопом влетела на площадь. Они остановились напротив столбов, где драконы наклонились над судьей л старейшинами- дианинами.
Капитан Идс выпрямился в седле с выражением холодной ярости на лице:
— Судья Пенбар, я не знаю, что вы там собирались делать, но у вас нет никаких законных прав наказывать кого-либо из моего подразделения. Вы можете их арестовать, но в этом случае вы должны сообщить мне, что они сделали то-то и то-то и по какому обвинению вы их задерживаете. Все солдаты, дракониры, драконы, находящиеся под моим командованием, подчиняются только военной дисциплине, а она регулируется только судом легиона. Надеюсь, вы меня поняли.
Роркер Идс был знаменит среди офицеров своим яростным темпераментом. И сейчас он был близок к тому, чтобы взорваться.
Судья дианинов не шевельнулся:
— Это нарушение закона, капитан. Вы будете разжалованы за это! Я еще увижу, как вас повесят, сэр!
Идс угрожающе посмотрел на судью и взялся за саблю. Командир эскадрона Кроэл ослабил на секунду уздечку, чтобы столкнуться с капитаном и отвлечь его внимание. Большим усилием воли Идс удержался от взрыва.
— Вы, сэр, — рявкнул он, — фанатик и убийца! Думайте о том, что вы делаете, потому что скоро здесь будет установлено военное положение, и тогда вы окажетесь на скамье подсудимых перед настоящими судьями.
— Как вы смеете! — прогрохотал судья. Лицо его покраснело от ярости.
Идс пришпорил коня и подъехал к огромному дракону с поломанным хвостом:
— Драконир Релкин, у вас вошло в привычку попадать в неприятности. С этим надо кончать. Возвращайтесь в форт. Сегодня вечером явитесь ко мне в штаб. Мне нужны самые полные объяснения всего случившегося, понимаете?
Релкин кивнул:
— Да, сэр.
Но до того, как Идс успел отвернуться, Релкин заговорил снова:
— Сэр, разрешите обратиться!
— Говорите, драконир.
— Здесь есть моряк, которого арестовали вместе с нами. Он не сделал ничего плохого, не совершил никакого преступления. Он сидел в доке и разговаривал со мной, пока я завтракал. Это несправедливо, сэр.
— Конечно, несправедливо, как это мы понимаем. Лицо Идса вновь налилось гневом.
— Какие обвинения у вас против моряка? — потребовал он от судьи.
— Он изрыгал хулу на Диана. Его подслушал один из наших верных служителей и донес о преступлении.
— Что он точно сказал?
Судья повернулся к старейшинам позади него:
— Он заявил, что Диан — только один из ликов богини Кунфшона.
— И что, — спросил Идс, — разве это не так?
— Самые последние исследования показали, что это не правда. Диан — это совершенство, нечто изначальное, что стоит за такими понятиями, как род и дуализм.
Идс нахмурился:
— Полагаю, что вам лучше обсуждать это с ведьмами, а не со мной. Что касается меня, моряк совершенно прав. Какое ему назначили наказание?
— Он был признан виновным в самом гнусном преступлении и приговорен к побиванию камнями. Идс откинулся в седле:
— Вы что, хотите забить человека камнями до смерти за то, что он сказал и с чем любой разумный человек согласен?
— Наши изыскания показали, что побивание камнями — это, без сомнения, наилучший ответ на подобное преступление.
— Молчите. Вы подошли опасно близко к тому, чтобы совершить убийство, — так трактуют это законы Кенора. Властью, данной мне командованием легиона в Далхаузи, я отменяю ваш приговор.
Капитан Идс повернулся к лейтенанту Грассу из эскадрона легкой кавалерии Талиона:
— Освободите моряка, отведите его в форт для расследования. — Он поднял руку над головой. — Сейчас мы возвращаемся в форт. Не должно быть никаких покушений на собственность, никакой враждебности. Понятно?
Десять пар больших драконьих глаз посмотрели на капитана. Гиганты были все еще возбуждены и вполне способны разнести этот город, где не было пива и где кто-то без веских причин осмелился угрожать дракониру. Челюсти щелкнули, но дисциплина продолжала сдерживать их, и после долгой паузы они развернулись и отправились обратно; дракониры вприпрыжку бежали рядом.
Глава 27
Солнце уже склонялось к закату, прячась за Черную Гору, когда спасательный отряд вернулся обратно в маленький форт. В целом драконы были довольны и разошлись по своим стойлам, весело зубоскаля и подтрунивая друг над другом.
Капитан Идс отправился в штаб, чтобы составить доклад для генерала Вегана в Далхаузи и тотчас же
