Проснешься ночью с угрюмым знаньем, что взлет доступен.
Навстречу радугой брызнут звезды и изрежут щеки твои,
Лети, журавушка, — грудь Вселенной туга, как бубен…
Олег Медведев. 'Журавлик'
Ощущение, с которым я проснулась, мне не понравилось. Не то, чтобы оно было неприятным. Отнюдь. Скорее, оно было слишком радужным. А ведь засыпала я, лелея злость и обиду. Странно. Неужели я все же купилась на вшивенькое оправдание отца, что я всегда мечтала побывать в Южной Америке? Вряд ли. Я здесь туристкой побывать мечтала. И не столько в Эквадоре, сколько в Бразилии и Перу. И сказал он это мне только затем, чтобы я меньше обижалась. Ведь по-хорошему, это я должна была лететь с ним в Японию, а в эту глушь нужно было отправлять Юрку, или вообще Лику. Пусть бы практиковались. Но папенька, кажется, наконец сделал выбор. Не неожиданный, в принципе. Пусть я умнее, талантливей, хитрее и жестче, пусть я за два года все африканское направление на себе с нуля вытянула, но Вадим — старший сын, первенец и, соответственно, наследник. Именно он станет во главе бизнеса, когда отец уйдет на покой. Да нет, я не против. Вадька не дурак, и хватка у него, конечно же, есть. Но я лучше. Объективно лучше. Просто отцу с ним легче общаться. Я же другая, не такая, как они.
Обычно на этом этапе размышлений у меня портилось настроение, но сейчас я вдруг поймала себя на том, что моя непохожесть на других людей меня радует. И даже мысль, что я, наверное, и не человек вовсе, не страшила, а согревала. И очень хотелось понять, кто же я. До одури. Но мне никогда не удавалось поймать обрывки ускользающих снов, в которых, как я подозревала, проявлялась наследственная память предков. Только однажды, в сказочном городе Хайдельберге, я встретила парня, говорящего с прошлым, и возникло ощущение полета. Он тоже не был человеком, в этом я не сомневалась. Но и на меня он похож не был. Впрочем, в том сказочном мире, где жила моя крестная, существовало много народов, и мы вполне могли принадлежать к разным. Тогда я испугалась. По правде, тогда я все время пугалась, когда сталкивалась со своей собственной нечеловеческой сущностью. Я не была готова делиться с кем-то своей тайной. Даже с ним. Но именно с того дня мое отношение к себе начало меняться. Наверное, дело в том, что мое одиночество перестало быть таким уж бесконечным. Я так ни разу и не смогла заставить себя написать Максу, но даже сознание, что где-то в нашем мире живет хотя бы он, придавало мне сил. Однако сам факт нашего существования наводил на размышления. Почему тетя Рената смогла уйти, а мы вынуждены оставаться здесь? Я много думала о том, что же произошло тогда. В детстве мама часто рассказывала нам сказку о некрасивой и несчастливой девочке, которая оказалась великим магом и ушла жить в волшебный мир. Там, в том мире, она стала Рен-Атар, мастером артефактов, у нее появилось много друзей, не только среди народа гномов, но и среди эльфов, оборотней и других сказочных существ, и все ее там уважали и любили. В маминых устах это звучало именно сказкой. Наверное, специально, потому что и мои братья, и сестра любили об этом послушать. Но я-то всегда знала, что все это правда. Я на удивление хорошо помнила Ренату. Мне было всего-то года три, когда она приезжала к нам из того волшебного мира. Вот, кстати, тоже загадка. Как она сумела приехать в гости? И почему больше не приезжала никогда? Или мое место совсем не там, где Рената? А в каком-то еще мире, поэтому я больше никогда ее и не видела. Ведь кто знает, сколько на самом деле разных миров, которые иногда соприкасаются. Но как же тогда Макс? Он тоже не из этого, но и не из того мира? И еще, почему я помню крестную прекрасно, а Вадька, который на два года старше меня, не помнит совсем? Я от рождения ношу странную, ни на что не похожую безделушку, волшебный медальон. Это Рената его сделала. Специально для меня, еще до того, как я родилась. Может, действительно все дело в этом, и именно гномий артефакт пробудил наследственную память и заставил понять, что я не такая, как все.
И тут я поняла, почему у меня такое хорошее настроение. Предчувствие. У меня появилось предчувствие каких-то перемен. Даже предвкушение. Странно, никогда прежде я не страдала шибко развитой интуицией. Да и стоило ли доверять этому проснувшемуся вместе со мной ожиданию? И к чему оно? Уж точно не к визиту в Эквадор. Поездка была, скорее, разведывательной, чем деловой. Хотя отец и предоставил мне полномочия заключить контракт, если сочту нужным, но сначала надо было убедиться в том, что так рвущийся сотрудничать с нами поставщик не только располагает необходимыми производственными мощностями, но и не преследует в этом сотрудничестве каких-то необозначенных во всеуслышание целей. Рутина, в общем.
Я покосилась на мирно дремлющих под монотонное гудение самолетных моторов Артема и Гришу. Хорошая команда. Жаль, что не совсем моя. Отец, небось, от сердца Григория оторвал. Любимый телохранитель и экономист-аналитик в одном флаконе. И наверняка тоже обиделся, что его со мной отправили. Но виду не показывал, а работать будет четко, как компьютер. А Артем и вовсе за меня порвет кого угодно. Это мой кадр — сама нашла и воспитала, еще когда студентами были. И сама же тащила его вверх по служебной лестнице. Не за красивые глаза, конечно. Хотя, они у него действительно красивые. И тащить его пришлось не потому, что дурак или лентяй. Просто папа мой старомоден в некоторых вопросах, и первое время ему было некомфортно от присутствия в моей команде парня с нетрадиционной ориентацией. Он все не мог понять, почему я так за Темку держусь. Потом, правда, когда увидел, как он работает, остыл и махнул рукой на нашу дружбу. А если я и могла назвать кого-то другом, то только Артема. Да и интересно мне с ним работать всегда было. Азартный он. В смысле в работе азартный. Если что-то нужно узнать, будет носом землю рыть, пока все не раскопает. А потом, как пес поноску, принесет и положит к ногам результаты и будет гордиться собой до следующего задания. Он и Эквадор воспринял, как новый вызов, и за меня больше меня самой переживал. Небось решил, что если мы и здесь все как надо сделаем, то отец передумает. Но я понимала, что он не передумает, и мне вечно предстояло оставаться в компании на вторых ролях. Хотя, я знала, что не останусь. Я собиралась уйти, как только будет сделано официальное объявление, открыть свое дело. У меня и идеи уже были. И, думаю, отец это понимал. Это меня он не понимал никогда. Мама, скорее всего, не рассказала ему правду о Ренате. Отец, конечно, романтик, но только в том, что ее самой касается, а всякое там волшебство, магия и прочие параллельные миры — это не про папу. Он и сказок-то, наверное, никогда не читал. Если я и видела у него в руках книгу вместо отчетов, факсов и документов, то только всякие исторические мемуары и хроники.
В голову забрела шальная мысль о том, что, наверное, ему бы понравился Макс. Уж им-то было бы о чем поговорить. Что это со мной сегодня? Второй раз Макса вспоминаю. Не к добру это, однако. И опять это странное предчувствие, явно не связанное с делами. Нужно выкинуть бессмысленные бредни из головы. Если я и волшебное существо, то сегодня мне не до того. Мне работать надо.
Но работать не хотелось смертельно. Вообще не хотелось думать об этом гиблом задании. Нет, ну вот с чего я решила, что оно гиблое? Тоже предчувствие? Глупости! Никогда предчувствием в делах не пользовалась. Анализ, анализ и только анализ! Вот только не сейчас.
Бросив еще один взгляд на спутников, и убедившись, что они спят, я открыла комп и занялась собственным проектом, над которым работала уже несколько месяцев втайне от всех. Вот оно, мое будущее. Мой собственный бизнес, открытие которого уже не за горами. Если Вадька хорошо проявит себя в Японии, а он проявит, отец сделает-таки долгожданное заявление и уйдет от дел. Они с матерью давно мечтают просто попутешествовать вдвоем. Вот пускай и отправляются. Но я тоже имею право заниматься тем, что мне по-настоящему интересно.
— Аська, ты пилота видела, а? Какой мачо! — Артем плюхнулся рядом со мной.
Ладно, значит, на этом этапе перелета мне не поработать. Все выспались еще в лайнере, и теперь, в тесном салоне 'Сесны' моя деятельность на благо себя любимой привлечет излишнее внимание.
— Темка, не дури! Я же знаю, что он не в твоем вкусе, — я пихнула его локтем.
Лететь нам, как я понимала, предстояло еще долго, и раз уж с толком это время не провести, лучше общаться с Темкой на отвлеченные темы. С ним не скучно и почти всегда весело. А там, глядишь, и снова разыгравшееся предчувствие отступит.
— Ага, не в моем, — радостно закивал мой друг. — Но как он на твои ножки пялился! Не теряйся, Асенок! Горячий эквадорский парень тебя уже не только глазами раздел, но и мысленно в постель уложил.
— Ага, щаз! Всю жизнь мечтала!
— Аська, да хватит тебе из себя Снежную королеву изображать! Развлекись, позволь себе