– Ох, уже приличное количество лет, – ответил он, и Ева поняла по его тону, что настаивать на более точном ответе будет не только неправильным, но также и подозрительным. Моррис называл ее «Ив», и Еве неожиданно пришло на ум, что, возможно, имя «Моррис Деверо» было его настоящим именем не в большей степени, чем ее «Ив Далтон». Они ехали в сторону побережья. Глядя на его красивое лицо, освещенное снизу светом приборной доски, Ева чувствовала досаду: ведь эта странная работа – независимо от того, в чем она заключалась для каждого – постоянно заставляла их соблюдать существенную дистанцию друг от друга, быть одинокими.
Моррис высадил Еву у дома; она попрощалась и поднялась по лестнице на свою площадку. Из-под косяка выглядывал синий квадратик Сильвии. Ева вставила ключ в замок и почти уже повернула его, когда дверь открылась изнутри. Перед ней стоял Ромер. Он улыбнулся Еве, но, как ей показалось, слегка холодно. Одновременно она увидела стоявшую в коридоре за его спиной Сильвию. Странными испуганными жестами Сильвия пыталась что-то объяснить Еве, но та не смогла понять что.
– Что-то вы задержались, – сказал Ромер. – Брали машину?
– Да, конечно, – ответила Ева, проходя в небольшую гостиную. – На обратном пути шел дождь. А я думала, что вы – в Лондоне.
– Я был. И узнал такое, что немедленно вернулся. Пассажирские самолеты – это великолепное изобретение.
Ромер подошел к окну, где лежала его сумка.
– Он здесь уже два часа, – прошептала Сильвия, гримасничая, пока Ромер, присев на корточки, возился в своем саквояже.
Наконец он застегнул его и встал.
– Собирайся в дорогу, – сказал он Еве. – Мы с тобой едем в Голландию.
Пренсло – это небольшая, ничем не приметная деревушка на границе между Голландией и Германией. Путь до нее показался Еве и Ромеру на удивление долгим и обременительным. Сначала они ехали поездом от Остенде до Брюсселя, где пересели на другой поезд – до Гааги. На центральном вокзале Гааги представитель британского посольства ждал их с машиной. Ромер сел за руль и поехал на восток, в сторону германской границы. По пути он дважды сбивался с дороги в поисках съезда с шоссе на проселок, ведущий до Пренсло, и они потеряли полчаса, возвращаясь обратно, прежде чем нашли правильный путь. Они добрались до Пренсло к четырем часам утра и обнаружили, что двери в заказанной Ромером гостинице (отель «Виллемс») были закрыты на ключ, свет был повсюду выключен, и никто не собирался отвечать на их звонки, крики и настойчивый стук. Им пришлось сидеть в машине на парковке до семи часов утра, когда заспанный парень в халате открыл входную дверь гостиницы и наконец с недовольным ворчанием впустил их.
На пути в Пренсло Ева осознанно старалась молчать, и Ромер, казалось, был сильнее, чем обычно, погружен в себя и неразговорчив. Она ощущала в отношении Ромера к себе что-то, раздражавшее ее – будто ей оказали честь, доставили удовольствие, взяв в эту загадочную ночную поездку с «боссом» – и поэтому Ева вела себя должным образом: послушно и безропотно. Но трехчасовое ожидание на парковочной площадке отеля «Виллемс» и их вынужденное пребывание вдвоем заставили Ромера расслабиться, и он рассказал Еве подробности того, зачем они приехали в Пренсло.
Во время своей краткой поездки в Лондон Ромер узнал об операции СИС (Секретной разведывательной службы Великобритании[23]), которая должна была состояться на следующий день в Пренсло. Один из высокопоставленных генералов из верховного командования вермахта захотел выяснить позицию Англии на случай военного переворота против Гитлера. Было очевидно, что никто не собирался свергать Гитлера – он должен был остаться на посту канцлера, но под полным контролем мятежных генералов. После нескольких предварительных встреч – с целью убедиться в безопасности, выверить детали – подразделение британской секретной службы, базировавшееся в Гааге, договорилось о первой встрече с самим генералом в кафе в Пренсло. Пренсло выбрали из-за того, что в этом месте генералу и его единомышленникам легко можно было пересечь границу туда и обратно незамеченными. Кафе, предназначенное для встречи, находилось в ста метрах от границы.
Пока Ева внимательно слушала все это, в голове у нее возникло три дюжины вопросов. Она понимала, что, возможно, их не следовало бы задавать, но она решила иначе, поскольку здорово устала и была заинтригована.
– А я вам для чего? – спросила она.
– Потому что сотрудники СИС знают меня в лицо. Один из них – руководитель резидентуры в Голландии – я встречался с ним несколько раз.
Ромер потянулся и задел локтем плечо Евы.
– Извини, но ты будешь моими глазами и ушами, Ева. Мне нужно знать доподлинно точно, что происходит.
Он устало улыбнулся и продолжил объяснения:
– Этому парню покажется очень странным, если он заметит, что я здесь шныряю.
– Как это шныряете? В конце концов, разве мы все не из Секретной разведывательной службы?
Еву это неприятно удивило: ясно было, что здесь происходила какая-то межведомственная возня – а это означало, что она впустую потратила время, сидя в машине в каком-то маленьком городке черт знает где.
Ромер предложил пройтись вокруг автомобильной стоянки, размять ноги – так они и сделали. Он закурил, нe предложив Еве сигарету, и они молча прошли по кругу, прежде чем вернуться к машине.
– Чтобы быть точным, мы не совсем из секретной разведывательной службы, – сказал он. – Официально моя команда – СБД – часть ПШКШ. Правительственной школы кодирования и шифрования. ПШКШ. У нас немного… э… другая роль.
– Но мы же на одной стороне?
– Не умничай.
Какое-то время оба сидели молча, потом Ромер снова заговорил:
– Ты помнишь рассказы, которые мы распространяли через наше агентство, о недовольстве в высших эшелонах германских вооруженных сил?
Ева кивнула: она помнила заметки об угрозе тех или иных высокопоставленных офицеров уйти в отставку, об их отказах занять посты на периферии и тому подобное.
Ромер продолжил:
– Я думаю, что эта встреча в Пренсло – результат статей нашего агентства. И я имею право посмотреть на то, что происходит. Меня должны были проинформировать с самого начала.
Демонстрируя свое раздражение, он швырнул сигарету в кусты. Евы заметила про себя, что этот поступок был немного рискованным, но потом вспомнила, что в это время года кусты сырые, так что вряд ли воспламенятся. Она поняла, что Ромер рассержен тем, что кто-то собирался присвоить себе его заслуги.
– А в секретной службе знают, что мы здесь, в Пренсло?
– Думаю и надеюсь, что вряд ли.
– Я не понимаю.
– И хорошо.
Как только заспанный парень показал им их комнаты, Ромер сразу же позвал Еву к себе. Его номер был на верхнем этаже, и оттуда хорошо просматривалась единственная крупная улица Пренсло. Ромер дал ей бинокль и обозначил ключевые детали панорамы: немецкий пограничный пункт с полосатым черно-белым шлагбаумом; железнодорожные пути; а вон там, в ста метрах – домик голландской таможни, не пустой только в летние месяцы. Напротив было кафе «Бакус», большое двухэтажное современное здание с двумя заправочными колонками и застекленной верандой. На веранде – полосатый тент характерной окраски (шоколадно-коричневой с оранжевым). Вокруг покрытого гравием внешнего двора была поставлена новая ограда и посажено несколько саженцев, привязанных к колышкам; за кафе располагалась немощеная площадка больших размеров – стоянка для автомобилей, с краю которой виделись детские качели двух видов. За площадкой начинался сосновый лес, в который уходила железная дорога. Кафе «Бакус» находилось на окраине Пренсло, у самой границы с Германией. Отсюда начиналась вся деревня – дома, магазины, маленькая ратуша с большими часами и, конечно, отель «Виллемс».
