бледную девушку на заднее сиденье.
– Не забудь позвонить мне, как обещала, – напомнил Венчик, захлопывая дверцу машины. – Ну, пока, малышка.
– Пока, – неслышно прошептала Тина, глядя перед собой, и машина плавно тронулась с места.
Как ни пытался, Венчик так и не смог позднее объяснить, почему не поехал к себе. Почему уселся в свой красный автомобиль и не раздумывая устремился следом за серебристой иномаркой. Затормозив неподалеку от знакомого дома, он проследил, как Тина вышла из машины и, понурившись, побрела к подъезду. Только когда в квартире Александры зажегся свет, он понял, что на душе у него стало поспокойнее.
«Черт, что со мной происходит? – изумился Венчик. – Я становлюсь суетливым и мнительным, как какая-нибудь клуша». И тут он вспомнил, что попросил Тину позвонить ему, как только она приедет домой.
Венчик поспешно достал мобильный, отыскал домашний номер Александры и включил вызов.
– Алло, – раздалось в трубке, произнесенное бесцветным голосом.
– Малышка, это я, – сказал Венчик. – Застрял в пробке и побоялся, что ты будешь звонить мне домой, а трубку никто не возьмет. У тебя как дела? Доехала?
– Все в порядке, спасибо, – по-прежнему тускло и безжизненно ответила Тина.
– Я рад. Тогда спокойной ночи, – бодро пожелал он, сознательно игнорируя ее тон.
– Тебе тоже спокойной ночи, – пожелала девушка, на секунду запнулась и продолжила: – И пожалуйста…
– Для тебя все что угодно, малышка! – встрепенулся Венчик.
– …не называй меня малышкой.
В трубке раздались гудки отбоя, и Венчик всерьез пригорюнился. Как-то уж слишком сложно начинались их отношения. Или они уже закончились?..
Глава 6
– Может, чаю хочешь или чего-нибудь покрепче, чтобы снять стресс? – спросил Максим Альбину, когда стрелки на часах показали половину первого ночи.
– А?.. – Она подняла голову с его плеча и огляделась по сторонам. – Мне все равно… Нет, ничего не хочу. Сил нет чего-либо хотеть. – И девушка горько усмехнулась.
– Сил нет чего-либо хотеть, – повторил за ней Максим и кивнул, словно услышал что-то согласное своим мыслям. – Тут ты совершенно права. Тогда давай ложиться спать. Не сидеть же сиднем всю ночь напролет.
Альбина вздрогнула и отрицательно качнула головой.
– Нет, это неудобно… Мне так неловко, что я… Прости… Я сейчас уеду домой, – забормотала она быстро и сбивчиво, порываясь вскочить.
– Да брось ты, какое там «домой». Ночь на дворе, – ответил Максим, удерживая ее на диване.
Затем он поднялся сам и задумчиво оглядел комнату. Одну-единственную комнату, с одним- единственным спальным местом.
– Значит, так, тебе я постелю на диване, а сам устроюсь в кухне. – Увидев, что Альбина собирается ему возразить, он жестом поднятой ладони остановил ее: – И не спорь, ради бога. Сама же сказала, что сил нет ни на что. Я действительно не могу везти тебя домой и отправить на такси в таком состоянии тоже не могу. Все ясно?
Девушка кивнула, подчиняясь. «Хорошо, когда тебе плохо, кто-то решает за тебя» – такой вот каламбур родился у нее в голове…
Максим был в ванной, когда в дверь позвонили. Мокрый после душа, он наскоро обмотался полотенцем и выскочил в прихожую. Измученная переживаниями, выпавшими сегодня на ее долю, Альбина забылась тяжелым сном на разложенном диване. И Максим испугался, что поздний звонок разбудит девушку. Наверное, именно поэтому он не стал спрашивать через дверь, кто там. А почему не посмотрел в глазок, и сам не знал. Просто поспешно распахнул дверь.
На пороге стояла… Тина и смотрела на него глазами побитой собаки. Создавалось впечатление, что она плохо понимает, зачем пришла, но и не прийти тоже не могла.
Максим замер. Путаница мыслей в голове вдруг сменилась полнейшей пустотой. Он подозревал, что что-то неладное, прямо-таки катастрофическое произошло в его жизни в тот самый момент, когда он считал, что все складывается как нельзя лучше. Но не позволял себе задумываться об этом, раскладывать по полочкам, анализировать обрывки сведений и ощущения. «Пока не время, недостаточно фактов, – твердил Максим. – Должно случиться еще что-то, чтобы все встало на свои места».
Вот, оказывается, чего он интуитивно ждал. Сейчас все прояснится.
Но Тина неуверенно топталась на пороге, теребя в руках сумочку. Ту самую, за которой она, по ее словам, заезжала на работу. Красивое шифоновое платье, серебряные босоножки на высоком каблуке – все говорило о том, что девушка готовилась к сегодняшнему свиданию. Так что же, черт возьми, произошло?
– Можно я войду? – спросила она наконец и, не дожидаясь ответа, сделала несколько шагов вперед.
Максим был настолько потрясен ночным появлением Тины, что не успел предупредить ее об Альбине, просто посторонился. Как завороженный смотрел он на девушку. Вот она застыла в дверях комнаты, потом повернулась и, закусив губу, словно сомнамбула, прошла мимо него. На пороге снова обернулась и окинула его долгим взглядом. Хозяин дома в одном полотенце, разложенный двуспальный диван, лежащая на нем девушка… Для нее все было ясно без слов. Если прежде в ее взгляде читалась бесконечная вина, то теперь к ней прибавились тоска и боль.
– Эй, ты куда? – окликнул ее Максим, выходя из ступора. – Подожди!
Но она, не глядя, махнула в его сторону рукой, как отгоняют муху, и стала медленно спускаться по ступенькам. Девушка, с которой еще днем Максим собирался жить долго и счастливо, теперь уходила от него. И в прямом, и в переносном смысле.
Броситься следом? Догнать? Но не в одном же полотенце! Объяснить, что делает в его квартире Альбина? Но тогда неизбежно встанут другие вопросы: а что делала Тина в приемной? Почему Альбина выскочила оттуда как ошпаренная, с глазами полными слез? И почему Тина не позвонила ему, ведь не могла не догадываться, что им предстоит не простое свидание? Что он волнуется за нее, в конце концов?..
Все эти и многие другие мысли затеснились в голове Максима, мешая выработать план действий. И только когда с улицы донесся звук тормозящей машины, он сообразил, что Тина, такая молоденькая и хорошенькая, оказалась одна посреди ночи на улице. Что бы ни произошло между ними, он не простит себе, если с ней что-либо случится.
Максим бросился к окну и увидел, как Тина садится в машину темного цвета. Единственное высокое дерево на всей улице – громадная липа, уцелевшая с послевоенных времен, – загораживала обзор, не позволяя определить марку автомобиля или разглядеть его номер. Когда машина тронулась с места, Максим в отчаянии схватился за голову.
Конечно, он понимал, что в одном полотенце не выскочишь на улицу, а времени одеться у него не было. И все равно ему было не по себе. Максим решил дозвониться до Тины по мобильному и повести разговор так, чтобы по ответам девушки неизвестный ему водитель понял: ее возвращения ждут дома и знают, на какой машине она едет. Но телефон оказался отключен.
Оставшуюся часть ночи Максим провел без сна за кухонным столом. Он отупело смотрел в стену перед собой, уперев подбородок в скрещенные руки. Таким и нашла его Альбина, когда утром вошла в кухню…
Она не находила себе места – ходила кругами по квартире, натыкаясь на мебель. Включила чайник, а потом долго смотрела на него, не понимая, что с ним делать. Перекладывала вещи с места на место. Даже заново протерла чистый пол в кухне.
Однако что бы Тина ни делала, в результате неизменно застывала перед телефонным аппаратом, стоящим на прикроватной тумбочке. А затем ее рука словно сама собой тянулась к трубке. Но в последний момент Тина отдергивала ее.
– Ну и что я ему скажу? Как объясню то, что не пришла на свидание? Разве можно признаться, что переспала с мужчиной, для которого это было всего лишь очередным развлечением, тогда как другой, с
