Костя проснулся от странного и страшного ощущения — что всё кончено. Он почувствовал всеми клетками своего тела, что утро для него уже не наступит. И не только для него — для всех. Для всего человечества. Что с восходом солнца
(если он вообще состоится, этот восход)
наступит конец света.
Почему Костя так решил? Может быть, какой-то дурной сон? Или все события последних дней были тому причиной? Или он слишком много думал о своей повести? И в конце концов сам начал потихоньку верить в то, что скоро
(завтра!!!)
конец света? А может, его разбудил какой-то звук? Но никаких звуков не было.
Косте вдруг стало страшно. Он почувствовал, как кожа на спине начинает покрываться пупырышками. Словно от волны ледяного воздуха, подувшего откуда-то из приоткрытой двери. Из двери, ведущей из этого мира в другой холодный, жестокий, равнодушный. Костя почувствовал себя маленьким мальчиком, готовым спрятаться с головой под одеяло. Или кинуться к маме — в слезах, с криками, испуганно топая босыми ножками по полу…
— Таня, — он потряс жену за плечо. — Тань, проснись! Слышишь? Проснись!!!
— Что такое? — Таня сонно захлопала глазами.
— Ты ничего… — Костя на миг запнулся, подбирая подходящее слово…ничего не слышала?
— Нет, — Таня удивлённо прислушалась. — А что?
— Звук, — пробормотал Костя, чувствуя себя полным идиотом, — какой-то звук…
— Соседи, наверное, — предположила Таня, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза. — Спи давай… Поздно уже…
Поздно!!!
Это слово эхом откликнулось в голове Кости. Запрыгало, словно теннисный мяч, ударяясь и отскакивая, множась в тоскливом эхе.
Да, уже поздно… Слишком поздно… Уже ничего не успеть… Уже…
Костя крепко зажмурился, пытаясь отогнать эти мысли. Глупости. Для чего — поздно? И кому — поздно? Ведь всё же в порядке. Он же не верит НА САМОМ ДЕЛЕ, что завтра наступит конец света? Или верит?..
Нет! Не верит! Ни на йоту не верит! И именно поэтому он и сказал Тане, будто бы его разбудил какой-то звук. Никакого звука не было, были мысли и ощущение
(уверенность)
приближающейся катастрофы. Но начать думать и рассказывать об этом, делиться с кем бы то ни было подобными ощущениями, означает всё более и более поддаваться им. А это, в конце концов, может привести к безумию.
Безумие, подумал Костя. И это слово присоединилось к слову «поздно», чтобы отдаться двойным уже эхом в его мозгах. А не начинает ли он сам сходить с ума? Может ли умалишённый человек понимать, что сошёл с ума? Вряд ли… Значит, он не сумасшедший…
(пока…)
Нет, он не сумасшедший!
(пока ещё нет…)
К чёртовой матери!!! Он нормален!!! Он нормальнее многих в этом городе! Всё это — простое переутомление. Он слишком много и упорно работал в последние дни. Отдых, отдых — вот что ему сейчас нужно!
Всё! Решено! Завтра — выходной день. Тем более, что работа вошла в ту фазу, когда нередко случается творческий запор. От избытка новых мыслей и их сырости.
Одна из таких мыслей, это водитель грузовика — новый персонаж его
Джона Рассела
романа. Костя довольно смутно пока ещё представлял себе — куда можно впихнуть этот, так понравившийся ему с самого начала, персонаж. Ну, ничего. Что-нибудь придумаем, подумал Костя. Только — не сегодня! И не завтра… Моё от меня не уйдёт…
10
Фильм оказался на редкость неинтересным. Костя с трудом досмотрел его до конца, с ужасом убедился, что на кассете, оказывается, есть ещё и вторая серия этой мути и, не выдержав, выключил видеомагнитофон. Вот, чёрт побери! Ну сколько раз он себе давал слово, не покупаться на название фильма! «Мрак помешательства», видите ли! И режиссёр какой-то неизвестный, и ни одной знакомой фамилии среди актёров… Ухлопал на эту дрянь целое утро! Вот что обидно! Хотя… Не так уж богат был у него выбор…
Настроение у Кости начинало понемногу портиться. Выходной день явно не удавался. Но понятно это стало только ближе к вечеру.
А не удавался он сразу по нескольким причинам, главными из которых были жара и отъезд Карины куда-то в командировку. Костя сердито нахмурился. Чего это их всех носит по командировкам? Сидели бы себе дома, за рукоделием… Эмансипированные, блин…
Танька с утра уже ускакала на работу — сдавать отчёт о командировке. Не могла один день посидеть дома! Приехала чёрте когда — под самое утро! Не отдохнула, не поела толком, ничего не рассказала… Вещи даже разобрать не успела… Вон, сумка до сих пор валяется посреди гостиной! Да ещё позвонила с работы, что задержится часов до девяти! А ты тут — дохни от тоски целый день, один… А может быть, поработать немного? Нет! Решил же — выходной! Значит — всё! Надо же хоть раз в месяц отдохнуть от этой писанины! Сейчас уже страшно даже и подумать о том, что когда-то — в газете — приходилось писать по статье в день. А то и по две. И материалы, как правило, были на целую полосу, не меньше. Сейчас он уже вряд ли так сможет, вздохнул Костя. Обленился немного, если честно говорить…
Костя побродил по квартире в безрезультатных поисках самого прохладного угла и повалился на диван. Здесь всё же получше… Может быть, подремать немного? Или…
Конечно же! Едва только у Кости появились какие-то конструктивные мысли по поводу достойного завершения дня, как телефон мгновенно отреагировал на них звонком, напрочь разогнав эти мысли ко всем чертям!
Костя встал с дивана, нехотя побрёл к телефону, споткнулся по пути о Танину дорожную сумку, что маячила здесь ещё со вчерашнеё ночи, и поднял трубку.
— Костя, привет!
— Здорово, Серёга, — неохотно ответил Костя. Говорить не хотелось совершенно, язык еле ворочался во рту.
— Чем занимаешься? — Сергей, напротив, как обычно, был жизнерадостен и суетлив.
— Ничем. Жарко. — Костино состояние не предполагало менее лаконичных ответов.
— Слушай, сегодня вечером наша шайка собирается! В «Загородном»! весело затараторил Сергей. — Давай, дуй сюда! Обязательно! Выпивка и закуска — за счёт заведения!
— Это по какому же поводу? — поинтересовался Костя.
— Ну, у ресторана сегодня юбилей — десять лет! Вот они и приглашают всю прессу!
Всё понятно, подумал Костя. Маленький городок, все стараются заручиться расположением средств массовой информации… пять лет назад этот же самый ресторан уже проводил подобную вечеринку — на свой пятилетний юбилей. Костя вспомнил, что было там довольно весело и он — тогда ещё журналист газеты «Приморский бульвар» — очень неплохо провёл время. Но сейчас?! Он давно уже не работает в газете. Впрочем, тогда, помимо журналистов, было навалом всяких известных (и не очень) людей города, которые, как говорил их тогдашний шеф, составляют лицо Виденьска. Может быть, он теперь тоже является как бы частью этого лица?! Интересно, какой именно?..
